Нам было необходимо встретиться вдали от прессы, чтобы переговорить, поэтому я позвонила своему хорошему другу, сенатору от Калифорнии Дайане Файнштейн, чтобы уточнить, не могли бы мы воспользоваться ее домом в Вашингтоне. Я уже бывала там и полагала, что нам было бы удобно посетить ее дом, не привлекая внимания. Хитрость удалась. Когда на Массачусетс-авеню мы сделали резкий поворот налево в конце улицы, я выскользнула с заднего сиденья микроавтобуса и была практически на месте.

Я пришла первой. Когда появился Барак, Дайана предложила каждому из нас по бокалу белого вина «Калифорния шардоне» и оставила нас в своей гостиной. Мы сидели друг перед другом рядом с камином, в креслах с подголовниками. Несмотря на все наши стычки в течение последнего года, мы, исходя из нашего общего опыта, испытывали друг к другу уважение. Баллотироваться на пост президента страны означает подтверждать свой высокий интеллект и полностью выкладываться в эмоциональном и физическом плане. Однако какой бы безумной ни была президентская кампания, наши демократические принципы, несмотря на все их недостатки, еще были живы. Живое общение помогло нам оценить друг друга как людей, которые, по выражению Теодора Рузвельта, храбро боролись «на арене»[3].

К моменту нашей встречи я знала Барака уже четыре года, два из которых мы полемизировали друг с другом. Как и многие американцы, я была впечатлена его выступлением в 2004 году на Национальном съезде Демократической партии в Бостоне. Ранее в этом же году я поддержала его в борьбе за выдвижение в сенат, организовав в своем доме в Вашингтоне сбор средств в его пользу и приняв участие в сборе соответствующих средств в Чикаго. В своем офисе в сенате я, к удивлению многих, продолжала хранить фотографию, на которой я была запечатлена вместе с ним, с Мишель и их дочерьми во время упомянутого события в Чикаго. Когда после праймериз я вернулась к исполнению своих обязанностей в сенате, эта фотография оставалась там, где я ее оставила. Мы, как коллеги, совместно работали над рядом важных вопросов, представлявших интерес для нас обоих, и над некоторыми законопроектами. После урагана «Катрина»[4]мы с Биллом пригласили Барака присоединиться к нам в Хьюстоне, где вместе с бывшим президентом Джорджем Г. У. Бушем и его супругой Барбарой мы навещали эвакуированных из пострадавших районов и встречались с должностными лицами, осуществлявшими управление в чрезвычайной ситуации.

Мы оба были юристами, которые начали карьеру в качестве рядовых активистов, отстаивавших социальную справедливость. В начале своей карьеры я работала в Фонде защиты детей, регистрировала испаноязычных избирателей в штате Техас и оказывала юридическую помощь неимущим в качестве бесплатного адвоката. Барак, в свою очередь, был общественным организатором на Южной стороне Чикаго[5]. Мы были очень разными личностями, у нас был разный опыт, однако мы оба придерживались старомодной идеи: общественная деятельность является благородным начинанием. Мы оба также глубоко верили в основное положение «американской мечты»: неважно, кто ты и откуда ты пришел; если ты будешь усердно работать и играть по правилам, ты обязательно получишь возможность устроить достойную жизнь для себя и для своей семьи.

Предвыборная кампания каждого кандидата имеет свои особенности и подчеркивает свое отличие от предвыборной кампании соперника. Наши не являлись исключением. Несмотря на совпадение наших точек зрения по большинству вопросов, мы наряду с этим нашли множество причин, чтобы оспорить мнение своего соперника по ряду проблем, и использовали любую благоприятную возможность, чтобы указать на расхождение по ним наших позиций. Хотя я осознавала, что политические кампании с высокими ставками не для робких или обидчивых, и у Барака, и у меня, и у наших сотрудников накопились длинные списки претензий друг к другу. Поэтому настало самое время для того, чтобы расставить все на свои места и разрядить обстановку. Нам предстояло завоевать Белый дом, и эта встреча была важна и для страны, и лично для меня, чтобы обеспечить мне возможность идти вперед.

Делая небольшие глотки шардоне, мы смотрели друг на друга, как два подростка, испытывающие неловкость на первом свидании. Наконец Барак разбил лед молчания, пошутив насчет того, какую упорную кампанию я вела против него. Затем он попросил моей помощи в том, чтобы, объединив наши усилия, обеспечить ему победу на президентских выборах. Он хотел бы, чтобы мы оба в ближайшее время появились на публике вместе, и желал, чтобы на Национальном съезде Демократической партии в Денвере проявились сплоченность и конструктивный подход. Он подчеркнул, что хотел бы также обратиться за помощью и к Биллу.

Я уже решила, что соглашусь на его просьбу о помощи, однако наряду с этим мне было необходимо затронуть некоторые неприятные моменты, проявившиеся в течение последнего года. Ни один из нас не мог похвастаться полным контролем над ситуацией в ходе наших предвыборных кампаний, над всем тем, что мы делали или произносили, не говоря уже о действиях наших ярых сторонников или политической прессы, включая множество блогеров. Ремарки обеих сторон, нередко и мои, зачастую были вырваны из контекста, однако особенно болезненным для меня явилось нелепое обвинение Билла в расизме. Барак дал понять, что ни он, ни его команда не относятся к этому обвинению всерьез. Что касается сексизма, который проявился в ходе кампании, то я знала, что он возник из культурных и психологических представлений о роли женщины в обществе, но от этого понимания ни мне, ни моим сторонникам не становилось легче. В ответ Барак рассказал трогательную историю о борьбе своей бабушки в мире бизнеса, о своей гордости за Мишель, Малию и Сашу и о том, как остро он чувствовал, что они заслуживают полных и равных прав в нашем обществе.

Искренность нашего разговора ободряла и укрепила мою решимость поддержать его. Хотя я бы, безусловно, предпочла сама попросить его поддержки, а не наоборот, я осознавала, что его успех теперь являлся гарантией обеспечения тех ценностей и прогрессивного политического курса, борьбе за которые я посвятила последние два года — и всю свою жизнь.

Когда он поинтересовался, что ему требуется сделать, чтобы убедить моих сторонников присоединиться к его кампании, я ответила, что нужно дать им время, однако реальные усилия, направленные на то, чтобы они почувствовали радушие и благожелательность, смогут убедить подавляющее большинство из них изменить свое мнение. Если уж на то пошло, то теперь он становился нашим лидером. И если я смогу сделать все, что от меня зависит, чтобы отказаться от стремления нанести ему поражение и вместо этого помочь ему стать президентом, то смогут и они. В конечном итоге именно так все и произошло.