члена, и легла рядом на спину, закинув одну ногу на Антона. Так она могла ласкать себя, а мужчина, когда будет готов, сможет войти и снова довести её до пика.

Антон сразу всё понял. Он начал гладить и мять грудь девушки, иногда дотягиваться и целовать соски, хотя это и было так неудобно. А одна его рука скользила по бёдрам, иногда проникала почти до вульвы, но тут же оказывалась на попке и сжимала её. В это время Таня смочила пальцы, на мгновение погрузив их внутрь себя, где было так мокро и горячо, и начала мастурбировать. Сначала неспеша, легко надавливая на клитор, но затем начала действовать активнее — зажимала клитор между двумя пальцами, водила вверх и вниз, делала круговые движения, надавливала сильнее…

Неожиданно Таня почувствовала, как внутрь вновь проникает головка члена, а затем и сам член. В такой позе он не мог войти глубоко, но это и не нужно было. Волна возбуждения вновь накрыла всё тело, заставила извиваться волнами, прогибать спину, мастурбировать сильнее, стонать…

— О, да!..

Таня ласкала себя, а Антон пронзал её своим большим и крепким членом, вознося до самых небес. Девушка чувствовала на себе руки любимого, слышала его громкое дыхание и стоны, наслаждалась его членом, и не могла контролировать себя.

— А-а-а! Да-да! Вот так, м-м-м!..

Ласки становились всё более крепкими и грубыми, стоны почти непрерывно срывались с губ, между ног было так мокро, что сок уже стекал по бёдрам и попке вниз, капал на гостиничную простыню, оставляя на ней следи похоти и любви. И внутри боролись два исключающих друг друга желания: скорее достичь оргазма и продлить это удовольствие до бесконечности.

Но второе желание было более реальным и достижимым. Антон, вот-вот готовый кончить, иногда выходил и отводил член в сторону, ведь даже от лёгких прикосновений к головке он мог взорваться оргазмом и оросить всё в радиусе метра своим живительным семенем. В эти моменты накал желания и сексуальное напряжение Тани спадало, она физически ощущала, как оргазм отступал на один шаг, и никакие движения её умелых и ловких пальцев не могли приблизить мгновение удовольствия. Но вскоре член возвращался на своё законное место, заполнял Таню изнутри и разжигал похоть, сконцентрированную внизу живота.

— Да-да! А-а-а! Ох…

Страсть достигла пика. Таня чувствовала, что ещё одно мгновение, одно движение, одно прикосновение рук Антона, один стон — и она взорвётся самым ярким в её жизни оргазмом.

И это случилось.

Антон застонал и засопел громче, а его член начал дёргаться и пульсировать, одновременно будто ещё увеличившись в размерах. Внизу живота и вокруг клитора возникло напряжение, сладка нега начала растекаться и концентрироваться там. Хотелось ещё крепче надавливать на клитор и глубже насаживаться на член. И вдруг…

— А-а-а!

Таня на мгновение замерла, все её мышцы отвердели, будто металл, челюсти крепко сжались. А следом — волна удовольствия накрыла всё тело, заставив выгнуться, закинуть голову, напрячь бёдра.

— М-м-м!.. — лишь донеслось из-за сжатых зубов.

Но, наконец, паралич первой искры оргазма прошёл, уступив место настоящему удовольствию. Перед глазами поплыли цветные круги, рука на клиторе едва заметно двигалась, изо рта донесся протяжный, гортанный, громкий стон, в котором нашёл выход оргазм, которого никогда не видел этот тесный гостиничный номер.

— А-а-а, да!..

По телу пробежали волны удовольствия, каждое нервное окончание приобрело бесконечную чувствительность, каждая клеточка превратилась в возбуждённую эрогенную зону. И наступила разрядка, от которой тело начало пульсировать, сжиматься, отдаваться иглами наслаждения на едва заметные движения пальцев на клиторе и рук Антона.

В какой-то незаметный миг член Антона вышел из пульсирующей и крепко сжатой вагины, и на Таню — на её вульву, пальцы на клиторе, лобок, запястье и даже выше — хлынула сперма. Сначала первая, самая обильная, горячая и упругая струя, а следом ещё несколько, и, наконец, член успокоился, перестал орошать тело любимой женщины, лёг на живот своего хозяина.

Таня не могла сказать, сколько длился оргазм. Она будто провалилась в него, цветные пятна перед глазами сменились тьмой, наполненной неразборчивыми образами, а тело, пронзаемое мелкой дрожью, обмякло и требовало отдыха. Таня оказалась в странном полуобморочном состоянии, в котором было так тепло, хорошо и комфортно…

Через несколько минут Таня пришла в себя. Остатки былого возбуждения и оргазма ещё тлели где-то внутри, но разум уже возвращался в реальность. Тело было лёгким, оно до самых краёв наполнилось спокойствием, тишиной, необъяснимым чувством всеобъемлющей неги. Но ещё больше — счастьем, которое не проходит и не вытесняется разочарованием и гнетущим чувством после близости с человеком, которого ты по-настоящему… Любишь. Столько лет прошло, а они всё ещё наслаждаются друг другом. Иногда это пламя угасает, но смена обстановки, небольшие сюрпризы, игрушки, бельё и слова вновь раздувают искру, заставляют сердца биться сильнее, наполняют душу чувствами, а тела — влечением.

— Ох…

Антон быстро поднялся, взял салфетки и вовремя промокнул ими остатки своего оргазма, которые уже жидкими, почти прозрачными лужицами остались на Танином теле и каждое мгновение готовы были скатиться на постель мерзкими холодными каплями.

— Да, я всё люблю, но это… — Таня притворно скривила губы и улыбнулась. — Я в душ!..

В запасе ещё почти целые сутки полной свободы от дел, беззаботности и развлечений разной степени культурной и интеллектуальной наполненности. И почти сутки наслаждения друг другом, которые подарят ещё не один яркий оргазм…