Юноша не поинтересовался ее происхождением; может, он слышал, из какой она семьи, а может, это не имело для него значения.

– Как тебя зовут?

– Нилам. А тебя Ратна?

Девушка кивнула.

– Наши имена похожи[5].

– Правда.

– А нам можно разговаривать?

Нилам оглянулся.

– Не знаю. Здесь никого нет, так что нас никто не услышит.

– А почему ты не в лавке?

– Отец не разбудил меня. Такое случилось впервые. Сам не знаю, что произошло. Неужели он забыл? – пожав плечами, сказал юноша и добавил: – Сейчас я пойду на рынок. Если хочешь, возьму тебя с собой.

Ратна колебалась. Ей очень хотелось посмотреть город, но она не знала, можно ли ей выходить из дома.

– А кто ходит за покупками? Диша? – спросила девушка и обрадовалась ответу Нилама, который сказал:

– Да, она. Только Диша очень стара. Отец говорил, что теперь это станет твоей обязанностью.

– Тогда пойдем!

Ратна отыскала плетеную корзинку, накинула на голову конец сари, и они с Ниламом вышли из дома.

– А как называется это место? – запоздало поинтересовалась девушка.

Нилам удивленно посмотрел на нее.

– Хардвар.

Как и родной город Ратны, он располагался в долине Ганга, и река здесь была не прозрачной, степенной и медленной, а быстрой, грязно-серой, несущей по волнам обломки деревьев. К воде вели каменные пристани, на которых толпились паломники, среди зелени деревьев выделялись крыши храмов небесно-голубого или золотистого цвета. Горизонт окаймляли заснеженные горы, каких Ратна никогда прежде не видела.

В Хардваре тоже были огромные острова ветхих домов, кишащие крысами узкие улочки с тошнотворными запахами, запахами несчастья и нищеты. Существовали и оазисы роскоши, где гуляли облаченные в яркие ткани женщины с золотыми ожерельями, кольцами, подвесками и серьгами, красными и белыми цветами в красиво причесанных волосах, а мужчины ездили верхом на покрытых парчовыми чепраками конях.

Безжалостное солнце обрушивало на голову потоки огненных лучей. От земли поднималось золотистое марево, отчего окружающая действительность напоминала картинку из сна.

Как и положено, Ратна шла чуть позади Нилама, подставив лицо горячему ветру, щурясь от яркого света, и жизнь уже не казалась ей такой безнадежно тяжелой.

– Где твой брат? – спросила она. – Кажется, вчера я его не видела.

Юноша нахмурился.

– Амит не захотел торговать коврами. Он разругался с отцом и поступил на службу к англичанам. Сейчас он находится в гарнизоне сипаев[6], носит саблю, красный пояс и белый тюрбан.

Ратна никогда не слышала, чтобы старший сын жил отдельно от отца и занимался чем-то иным, чем то, что передавалось из поколения в поколение, но ничего не сказала.

Базар представлял собой нескончаемую, полную народа улицу. Ратна любовалась керамической, медной и глазурованной посудой, охапками цветочных гирлянд, волнами ярких тканей, разноцветными горками специй и трав, пирамидами фруктов.

Заклинатель змей дудел в свою дудку, и кобра в открытой плетенке покачивалась, словно стебель на ветру. Мастерица мехенди[7]рисовала на руках желающих диковинные цветы, витиеватых бабочек или священные раковины. Глядя на этих людей, Ратна подумала о том, что готова обучиться любому ремеслу, дабы иметь возможность существовать самостоятельно.

Когда они вошли в лавку Горпала, от обилия разноцветных ковров со сложными и простыми узорами у девушки зарябило в глазах. Ратне почудилось, будто она оказалась в некоем пышном, радужном, но неживом и душном саду.

Обернувшись, господин Горпал с изумлением уставился на жену и сына. Нилам поклонился отцу.

– Я привел ее, чтобы вы дали ей денег. Ратна хочет сделать покупки.

Лицо господина Горпала перекосилось от злобы.

– Ты не должен разговаривать с ней и тем более гулять по базару! Сейчас ты проводишь ее обратно, но больше никогда не бери ее с собой! – Он швырнул Ниламу кошелек. – Пусть купит все, что надо, но отныне – ни шагу без моего позволения!

Юноша кивнул и попятился. Ратна кожей ощущала его униженность и страх. Сама она выслушала Горпала, не дрогнув, с нескрываемой твердостью и, не произнеся ни единого слова, пошла прочь от лавки.

Когда они с Ниламом отошли на значительное расстояние, девушка спросила:

– Как получилось, что господин Горпал женился на мне?

Юноша замялся, но потом сказал:

– Я подслушал разговор отца с его приятелем. Тот вступил уже в третий брак и говорил, что знает человека, разыскивающего в городах и селениях красивых девушек, за которых родители просят очень мало денег. Вероятно, отец обратился к нему. Я думал, он едет за товаром, а когда отец сообщил, что привезет жену, чуть не потерял дар речи. Я сказал себе, что буду тебя ненавидеть, но, когда ты вошла в дом, понял, что у меня ничего не получится.

– А… твоя мать? Она давно умерла?

– Пять лет назад. Я по наивности думал, что отец больше не женится.

Они помолчали.

– Почему ты не можешь меня ненавидеть? – тихо спросила Ратна.

– Потому что ты слишком молода и в самом деле очень красива.

Девушка смутилась. Она редко задумывалась о своей внешности. Между тем она была не столько красива, сколько таила в себе некую искорку, мелькавшую и в улыбке, и во взоре, и в каждом движении легкого, гибкого тела.

Несмотря на низкое происхождение и смуглую кожу, Ратну в самом деле можно было назвать драгоценным камнем, несущим в себе яркий живой свет.

– Ты боишься отца? – спросила она Нилама.

– Да, – признался юноша, – очень боюсь. Амит сумел освободиться от его власти и выбрал свой собственный путь, но я едва ли способен на такое.

С тех пор, повинуясь приказу отца, Нилам избегал Ратну. Девушка ходила на рынок сперва с Дишей (которая оказалась ворчливой старухой, весьма неохотно впустившей девушку в свое кухонное царство), а потом с замужними соседками, с коими ей пришлось свести знакомство. Ратна чувствовала себя среди них неуютно: эти женщины были гораздо старше и большинство из них родилось в Хардваре.

Что касается отношений с мужем, то они вызывали у Ратны отвращение и страх. Горпал так и не смог исполнить супружеский долг, а свою досаду и злость вымещал на жене.