– Как звали твою маму?

– Ты родился в городе?

– У тебя есть братья и сёстры?

Наконец они поняли, что толку от их расспросов не будет, и сдались. Прогонять малыша, разумеется, никто не собирался. Все уже более или менее смирились с тем, что Питер останется здесь жить, хотя он казался каким-то странным, чужим. Он не вписывался в семью музейных котов – и сам это понимал.

– Оставьте беднягу в покое, – приказал Айвен. – Не знает, значит, не знает, что уж тут поделаешь. Может, вспомнит со временем.

Таша всегда удивлялась, что её дедушка умудряется выглядеть так грозно всего с одним глазом, но ему это как-то удавалось.

Айвен строго посмотрел на троицу котят и добавил:

– Вы ему покажите, где у нас что, малышня. Научите азам. Пусть чувствует себя как дома.

– Каким азам? – прошептал Борис на ухо Таше. – Он хочет, чтобы мы отвели его в зал с экспонатами из Азии? Или в зал с вазами? И зачем нам ходить туда вместе с этим дохляком?!

– Тсс! – шикнула Таша.

Хотя уши Айвена выглядели пожёванными и он уже наполовину оглох, старик всё равно мог услышать Бориса. И наверное, услышал, потому что усы кота сердито дрогнули.

«Может, Питеру в самом деле захочется погулять по музею?» – с надеждой подумала Таша. Вдруг ему понравятся те же залы, что и ей? Она могла бы показать ему окаменелые останки древней рыбы, статуи львов и жуткую мумию кошки из Египетского зала…

– Ладно, пойдём, – немного надменно, однако и довольно вежливо произнесла Бьянка.

Она боялась быть грубой при дедушке. Никто не знал, как старик потерял глаз или кто ободрал ему уши… Бьянка покосилась на Айвена и повернулась к Питеру:

– Я покажу дорогу.

Глава четвёртая

Питер послушно следовал за котятами по залам и коридорам. Корюш предупредил его, что в музее куча загадочных вещиц и сокровищ. «Многое из этого, конечно, просто старый мусор, – со смешком говорил тощий кот. – Пыльные кости, а на них – ни грамма мяса!»

Питера не особо интересовали голые кости, но вот посетителям они, похоже, нравились. Борис, Таша и Бьянка отвели нового приятеля по тайным ходам через незаметную дверцу в Зал динозавров. Там повсюду стояли громадные скелеты, но котёнку не удавалось как следует их рассмотреть за толпами народа.

– Что они тут делают? – спросил он, глядя на людей.

Котята с удивлением покосились на Питера.

– Смотрят на экспонаты, – объяснила Таша. – Поэтому все в музей и приходят: чтобы поглядеть на интересные штуковины.

– И сделать как можно больше снимков, – вставила Бьянка и самодовольно добавила: – Меня тоже часто фотографируют.

Таша фыркнула и шепнула Питеру:

– Она у нас очень избалованная и обожает, когда посетители с ней возятся.

– Скорее сюда! – крикнул Борис из секретного тоннеля. – Я хочу показать Питеру мечи.

– Нет уж, – возразила Бьянка. – Драгоценности намного интереснее. У нас здесь целых шесть корон, – доверительно сообщила она Питеру, и малыш округлил глаза.

– Да ну, украшения – это самое скучное, – проворчал Борис. – Зато парадное оружие – другое дело!

Котята поспешили по тайным коридорам в Зал самоцветов.

– Не выходи из тени! – рявкнула Бьянка, ударив Питера белой лапкой, когда он засмотрелся на громадную мраморную лестницу.

Котик обиженно моргнул.

– На самом деле нам сюда нельзя, – объяснила малышу Таша. – Мы живём в подвале, а первый и второй этажи – только для посетителей. Старшие коты и кошки выходят сюда на охоту, но лишь по ночам, когда в музее никого нет. Кроме того, мыши и крысы всё равно днём редко появляются. В общем, нам лучше оставаться незамеченными. А в саду можно гулять сколько угодно и не прятаться в тени.

– Я хорошо умею прятаться, – заверил её Питер.

Борис хмыкнул:

– Да ты же кроха! Тебя в любом случае никто не заметит!

Питер опустил взгляд и съёжился ещё сильнее.

Таша строго посмотрела на брата, но тот не обратил на неё внимания.

Она вздохнула и повернулась к Питеру:

– А теперь поднимемся по чёрной лестнице. На парадной ведь и спрятаться негде.

Котята собрались у вентиляционного люка, чтобы полюбоваться на Зал самоцветов хотя бы сверху, через решётку. Питер с восторгом разглядывал старинные ожерелья, короны и инкрустированные бриллиантами декоративные яйца, которые мерцали под светом люстр даже за толстыми стёклами витрин.

Бьянка замерла у вентиляционного люка, уткнувшись носиком в проём решётки, словно стремясь оказаться как можно ближе к сверкающим драгоценностям. Она всегда мечтала о собственной алмазной диадеме или жемчужном ожерелье.

– А сейчас пойдём в Оружейный зал, – скомандовал Борис, уверенно шагая по продуваемому сквозняками тайному коридору. – Лучший во всём музее.

– Неправда, – возразила Таша.

– А какой у тебя любимый зал? – робко спросил Питер.

Таша задумчиво дёрнула усами.

– Даже не знаю… мне все нравятся.

– Ещё бы, – проворчал Борис, оглянувшись на сестру.

– Египетский зал очень красивый, – сказала Таша. – Зал с кукольными домиками, римские мозаики… Ой, не могу выбрать!

– Потому что слишком часто витаешь в облаках и гадаешь, кому это старьё принадлежало, – со вздохом произнёс Борис. – Ладно. Вот оно, оружейное искусство… впечатляет?

Котята затаились за открытой дверью и заворожённо посмотрели на витрины с доспехами. Питер подумал, что выглядят экспонаты жутко. Ещё и держат наготове оружие с металлическими наконечниками… Ему не хотелось бы заглядывать им под шлемы. Вдруг кто-то посмотрит на него в ответ?

Но вслух малыш сказал:

– Очень величественно.

Питер надеялся угодить Борису, но нарвался на долгую экскурсию, посвящённую любимым мечам рыжего котёнка. Особенно Борису нравились японские клинки, и перед этими витринами они провели целую вечность. Питер с трудом подавил зевок, а потом ещё один…

– Тебе очень скучно? – шепнула Таша ему на ухо, пока Борис увлечённо рассказывал котятам о доспехах самурая.

Питер вздрогнул. Малышу не хотелось признаваться, что ему тоскливо. Вдруг Таша обидится?

– Чуешь запах? – внезапно спросила Таша, втянув носом воздух. – Как думаешь, что это? Майонез? Тунец?

Борис сразу же отвернулся от витрины с самураем и огляделся. Длинные белые усы вытянулись, словно веера.

– Бутерброды с тунцом? Стойте здесь. Я на минутку, – сказал он, навострив уши, и выбежал из зала.

– Вроде ничем не пахнет, – грустно мяукнул Питер.

Вообще он гордился своим обонянием. Обычно малышу удавалось учуять бекон в мусорной корзине даже издалека!

– Верно, – признала Таша. – Просто Бориса легко отвлечь на еду. А бутерброды он особенно любит. И считает, что краденые гораздо вкуснее! Вечно таскает их из музейного кафе.

Питер поморщился. Ему очень понравились консервы, которыми Старик угостил их сегодня на завтрак. И хотя котов было много, все наелись досыта. Когда Питер жил на улице вместе с Корюшем, им почти всегда не хватало еды. Интересно, Борис вообще знал, что такое быть голодным? Он-то ел быстрее остальных