В странном таком телевизоре, с круглым экраном, как будто он вставлен в торец огромной газовой трубы большого диаметра и длины. Сколько раз он проверял… Это самое настоящее будущее. «Завтрашние новости» — а ха-ха!

Именно та футбольная команда выигрывала именно с таким счетом… В Америке избирали именно того президента… Наверное, всё это можно и нужно использовать в целях личного обогащения, например, зайти, сделать ставку на тотализаторе… Но, ничего этого Вадиму не нужно! Категорически! Ему, итак, хорошо — застиранная штормовка, китайские кеды, костёр, гитара, комары… хорошо!

Вадим, вдруг, резко просыпается, прислушивается и с недоумением спрашивает сам у себя (громкие разговоры с самим собой или в сторону в малолюдных экспедициях не считаются признаком шизофрении и даже рекомендуются, как пение за рулём в дальних рейсах):

— Командор едет⁈ Так, он же на лошади…. А, «Мормон», вот, стоит…

Но, кроме звона насекомых, пока ничего не слышно.

— Не может быть, — говорит он себе. — Откуда? Двух часов еще нет, — Но я же слышу. Машина едет. Оттуда, с дороги.

Вадим снова прислушивается. Кажется, и в самом деле раздаются какие-то посторонние звуки, но это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой, и из суеверия, и из чистого упрямства — он говорит себе:

— Да, не может этого быть! Ясно же сказано, что не раньше девятнадцати, а скорее — позже.

И вдруг…

* * *

Вадим Христофоров

Селение на реке

Бугай

Коровы в лагере

Магомет

Сцена 2. Эраст Бонифатьевич

СЮЖЕТ 2/1

Вадим стоит посреди лагеря и, сложив обе руки козырьком, смотрит на юг, в сторону дороги. На дороге из-за зеленого бугра показывается автомобильная крыша — черная, блестящая, роскошная, совсем в этих местах неуместная: крыша большого, богатого, очень богатого, неприлично богатого автомобиля. Потом появляется и сам автомобиль — выползает с натугой из-за бугра черный, сверкающий на солнце, угрюмо роскошный Jeep Grand Cherokee — «сухопутный крейсер», по пояс залепленный серой подсохшей грязью. Выползает и сразу остановливается, словно дальше ехать духу ему не хватает. Но, это не так. Он стоит неподвижно несколько секунд, уставясь на Вадима всеми своими фарами и подфарниками. А потом, распахивает разом четыре дверцы и принимается неторопливо и как бы нехотя извергать из себя седоков.

«Кто же это такие? — думает Вадим, — Это про них Магомет говорил, что мы ждем гостей?»

СЮЖЕТ 2/2

Трое идут к нему от джипа, а еще двое остаются у машины, но Вадим смотрит только на этих троих. Собственно, он смотрит только на того, что идёт посерединке — изящный, небольшой, очень аккуратный человек, весь в сером, элегантный, даже, кажется, с тросточкой.

О, старый знакомый! Он идёт легко и споро, но без всякой, впрочем, торопливости — идёт так, как ему удобно идти, идёт заканчивать дело, начатое еще в Санкт-Петербурге, и не законченное тогда, а теперь нуждающееся в быстром и эффективном завершении. Так, ходят энергичные молодящиеся политические деятели перед объективами телекамер — решительно, напористо и целеустремленно. Узконосые штиблеты его аристократически сверкают на солнце, совершенно неуместные здесь, в мире «Мормонов», лошадей, кирзовых сапог и грязных кроссовок.

Слева от него, чуть отставая, вышагивает здоровенный шкаф, на полторы головы его выше, обтянутый кожаной курткой, круглоголовый и, кажется, лысый, а может быть, выбритый наголо. Вадим его не рассматривает, как не рассматривает и третьего — маленького, на вид совсем безвредного, мелкого, узкоплечего, с большой головой в кожаной кепке и в коричнево-зеленом камуфляже.

Трое стремительно надвигаются и подходят к Вадиму уже почти вплотную. Серый знакомец приветливо машет своей тросточкой, которая у него вовсе не тросточка, а что-то вроде черной полированной указки, с которой он, видимо, всегда ходит. Не расставаясь. Как британский офицер со своим стеком. Здоровенный носорог огибает палатку справа и останавливается рядом с Вадимом, возвышаясь над ним, словно Голем. И теперь видно, что он никакой не бритый, а именно лысый — с остатками рыжего пуха над ушами и с конопатым теменем, на котором уже и пуха не остаётся. Морда у носорога круглая и неприятно асимметричная, словно он страдает флюсом. Серый же со вторым своим спутником огибает палатку слева и подходит к Вадиму со словами:

— Здравствуйте, здравствуйте, Вадим Данилович! Вот мы и снова свиделись. Что я Вам говорил?

Вадим смотрит, как он небрежно и элегантно усаживается за стол без всякого приглашения, задирает ногу на ногу, сверкает покачивающимся штиблетом, тросточкой своей лакированной сверкает — черной остроконечной указкой с шариком на ручке и острым жалом на конце.

СЮЖЕТ ⅔

— У вас такой вид, Вадим Данилович, будто Вы забыли, как меня зовут… Или не забыли?

— Не забыл, — говорит Вадим сквозь зубы.

— Замечательно! Поговорим?

— О чем?

— Да всё о том же. Запамятовали?

Вадим молчит.

— Напомнить?

Вадим молчит, глядя на него исподлобья.

Человек в сером, не улыбаясь, похож на светского льва, ведущего необязательный разговор о погоде. Или о политике. Или о футболе.

Большеголовый мелкий человечек в камуфляже за стол не садиться, хотя свободные стулья располагаются тут же, на виду. Он прислоняется спиной к наблюдательному столбу и сложным образом переплетает тощие свои ноги. Он тоже улыбается, но как-то рассеянно, словно он далеко отсюда и думает совсем о другом. В сочетании со змеиными неподвижными глазками улыбка эта смотрится странно и неприятно. Руки он держит в карманах куртки и все время шевелит там, в карманах, пальцами, словно что-то там, в карманах, разыскивает или ощупывает.

А здоровенный носорог нависает над Вадимом, словно Идолище Поганое, неподвижный, огромный, неуклюжий, будто бы надутый изнутри.

— Это, Вы, что же — через всю Россию перли сюда, чтобы опять говорить об этих глупостях? — спрашивает Вадим сквозь зубы.

— А я Вас сразу предупредил, что наш разговор — серьезный. Вы к нему несерьезно отнеслись, но это уж Ваша проблема. Есть люди, которые все это глупостью отнюдь не считают…

— Ну и напрасно. Я уже Вам всё уже совершенно ясно сказал…

СЮЖЕТ 2/4