«За троих? — удивилась Эви. — Не за всех?»

На следующий день она, как обычно, прибежала в комнату Райли, чтобы позвать его на прогулку, но обнаружила друга в кабинете короля. Вернее… уже в его собственном кабинете.

— Я теперь сам себе не принадлежу, морковка, — вздохнул он. — Все, закончились наши прогулки.

— Глупости! — воскликнула Эвелина, не привыкшая отступать. — С утра до вечера ты король. Но с вечера до утра ты по-прежнему мой друг!

Раулар взглянул странно, исподлобья. Хотел о чем-то спросить, но только кивнул.

Ночь была их временем, когда Эви и Райли снова превращались в двух подростков. Болтали, смеялись, шатались по спящему дворцу, строили планы на будущее.

— Я всегда буду тебе помогать, Райли! — пообещала Эви. — Всегда буду рядом!

— Всегда-всегда? — уточнил тот, и взгляд его серых глаз сделался сосредоточен.

Тогда он впервые попытался ее поцеловать. За что получил оплеуху и чувствительный тычок под ребра.

— Эй, ты чего, морковка?

— Сам чего? Глупости какие творишь!

Эвелина любила Райли, любила искренне и нежно, но так, как любят родного брата. Целоваться с братом? Фу!

— Ну ладно. — Раулар потер ушибленный бок. — Ты маленькая еще! Потом поговорим, когда вырастешь.

— Сам-то! Большой! Ты меня всего на полгода старше!

— Но старше! — резонно заметил тот.

Эви уехала учиться в Академию, где провела пять лет. Вернулась и стала королевским артефактором. Она ведь обещала помогать и собиралась сдержать слово. Ее чувства по отношению к Райли не изменились, он же нет-нет да заговаривал о том, что они с Эвелиной могут стать друг для друга кем-то большим.

Эви успела как раз к окончанию собрания, советники и сам Райли стояли в дверях: не иначе, в последний момент вспомнили важное и немедленно приступили к обсуждению.

Райли сложил руки на груди, будто обороняясь от наступающего на него низкорослого мэтра Лэра.

— В весенний набор следует поставить в союзную армию еще три тысячи новобранцев! Полностью экипированных, прошу заметить! А на что мы их оснастим, если не поднимем налог? Настоятельно рекомендую перечитать документ, подготовленный мной и мэтром Ками…

— Снова поднять налог? — подал возмущенный голос мэтр Вокр. — Тогда нам уже не демонов нужно будет опасаться, а своих же взбунтовавшихся крестьян!

Райли заметил Эвелину и, пока мэтры ругались между собой, закатил глаза: «Выручай!»

— Мэтр Вокр!

Эви протиснулась между мэтром Вокром и мэтром Лэром, которые напирали друг на друга: еще немного — и столкнутся лбами.

— Мэтр Вокр, я нашла для вас амулет!

— А? Что?

Тот наконец обратил внимание на королевского артефактора. Эви протягивала советнику коробочку и улыбалась.

— Амулет Ясноглаз, носите на груди, и за две недели зрение заметно улучшится!

— Благодарю, мейджи, — буркнул тот не слишком приветливо.

Во взгляде ясно читалось обычное: «Кто впустил сюда этого ребенка?»

— Наши разногласия обсудим завтра, — сдался мэтр Лэр.

Советники склонили головы перед Его Величеством и разошлись. Райли шумно выдохнул, на лицо вернулась добродушная улыбка. Он схватил Эви за руку и потянул за собой, ни слова не объясняя.

— Рай.. Ой… Ты куда? Мы куда?

— Ко мне!

Коридоры были пусты, поэтому молодой король и еще более юный артефактор, позабыв о своем высоком статусе, побежали, взявшись за руки, как когда-то в детстве.

С грохотом захлопнув за собой дверь кабинета, они смеясь повалились на софу, которая была намеренно жесткой: никто не должен заподозрить правителя в праздности, когда королевство в состоянии войны. Некогда Его Величеству отдыхать, так, разве что присядет на секундочку.

Эви посмотрела на довольную физиономию своего друга. Как бы она ни любила Райли, следовало признать, что Карнаэлю не слишком повезло с правителем. Нет, он не был тираном или самодуром. Раулар был добрейшим парнем, но лучше бы он родился сыном горожанина, тогда бы оказался на своем месте.

Став королем в пятнадцать лет, Райли испугался и растерялся. Но все вокруг кинулись ему на помощь, оберегая юную неокрепшую душу. Совет Четырех готовил указы, где Райли всего и надо было, что поставить свою подпись. Адриан Соль приносил мальчику, в одночасье потерявшему родителей, успокаивающие капли. Марта Соль пекла для Райли свои необыкновенные булочки с кремом.

Пока Эвелина постигала в Академии премудрости магической науки, Его Величество вырос в красивого, умного, но легкомысленного человека. Свой титул он воспринимал как нечто несерьезное. Да и к чему напрягаться, когда есть мэтры? Они всегда подскажут и направят. Гвардейцы защитят от бунта. Королевский артефактор спасет от любой напасти. Где-то там, на границе с Ашхатаром, кипят сражения, и Райли честно собирался посетить линию фронта, поднять боевой дух воинов, но… дела отвлекли. Да и зачем соваться туда, где он ровным счетом ничего не смыслит?

Эвелина отвела темную прядь со лба Райли, а потом не удержалась и взлохматила ему жесткие волосы, которые и так растрепались от бега. Райли поймал ее руку и прижал ладонь к губам… За что и получил локтем в живот. Эви зашипела, потирая ушибленный локоть: еще неизвестно, кому больнее! Это раньше у пухлика Райли было мягкое пузо, а теперь его точно сталью залили. Тренировки с капитаном гвардейцев явно пошли на пользу!

— О-о, — притворно застонал Раулар, прикрыв глаза. — За что такая жестокость!

— Сам знаешь! — огрызнулась Эвелина. — Сколько можно! Эти слюнявые нежности, эти поцелуйчики! Фу, прекрати! А теперь я о тебя руку отбила!

Райли расплылся в удовлетворенной улыбке и, нимало не смущаясь, задрал рубашку, демонстрируя Эви кубики мышц.

— Неплохо, а? Потрогай, ну-ка!

— Не буду, вот еще!

— Ну давай, зря я, что ли, по три часа гоняю старика Бэрри по полосе препятствий!

— Ты гоняешь? — хихикнула Эви, которая однажды наблюдала, как капитан гнался за Рауларом и лупил его по спине жердью.

Но все же благосклонно ткнула кулаком в каменный живот.

— Силен! А зачем ты меня позвал в кабинет? Ведь не для того, чтобы пальцы мне облизывать?

— Эви, когда ты уже повзрослеешь! Ладно, я хотел показать тебе артефакт…

— Артефакт? — вскинулась мейджи. — И ты только сейчас мне об этом говоришь? Где ты его взял? Что тебе о нем известно?

— Тихо-тихо, морковка, разошлась…

Райли бодро вскочил на ноги и направился к столу, где среди разбросанных бумаг, поломанных перьев и крошек печенья лежал черный кожаный футляр.