После развала СССР советскую «традицию» поносить прошлое продолжил Ельцин. Что и немудрено — ведь он был воспитанником советских времен. Самого его, как и Горбачева, поначалу тоже носили на руках. Чем все кончилось — также хорошо известно.

Я не отношу себя к тем людям, которые не могут спать спокойно, пока не свершилось возмездие, тем более что понимание добра и зла в политике обычно носит субъективный характер. Скорее наоборот, надеюсь на то, что когда-нибудь в нашей стране прервется «перманентная» традиция развенчивания и разоблачения высокопоставленных государственных деятелей. Единственно верный приговор тем, к кому мы испытываем негативное отношение, может вынести со временем только суд истории; он и расставит всё по своим местам. Но, полагаясь на высшую справедливость, нельзя никого предавать забвению. Даже таких людей, как Горбачев и Ельцин, которые принесли столько горя и страданий народам России. Хотя бы в назидание будущим поколениям.

В конце концов, какой бы трагической ни выглядела порой наша история, не теряют своего глубокого смысла слова великого Пушкина: «Уважение к минувшему — вот черта, отличающая образованность от дикости».

Кому-то может показаться, что я слишком далеко отошел от основной темы книги. Но затронутые вопросы имеют самое прямое отношение к главному персонажу выносимого мною на суд читателя документального повествования — Константину Устиновичу Черненко, которому лишь на исходе жизни довелось испытать всю силу полновластия, таившуюся в совмещении двух должностей: Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Увы, чаша клеветы — по традиции, которой мы уделили столько внимания, — не миновала и его.

На сессии Верховного Совета СССР 11 апреля 1984 года будущий генсек, а тогда еще просто член Политбюро и секретарь ЦК КПСС Горбачев, представляя кандидатуру Черненко на высший пост в государстве, восхвалял его как «испытанного и стойкого борца за коммунизм» и впервые назвал его «выдающимся руководителем».

То же самое повторилось через некоторое время, уже на похоронах Черненко. Тогда из уст новоиспеченного генерального секретаря звучали с трибуны Мавзолея Ленина, по сути, такие же слова: «Ушел из жизни верный ленинец, выдающийся деятель Коммунистической партии и государства, международного движения, человек чуткой души и большого организаторского таланта». Такую оценку нельзя отнести только на обычай говорить об ушедшем только хорошее.

Смею предположить, что в голове Михаила Сергеевича тогда роились совсем другие мысли. Ведь спустя некоторое время последовали поспешные меры по искоренению памяти о Черненко: ликвидировано название проспекта его имени, снята мемориальная доска с дома, где он жил, демонтирован памятник на родине Черненко в Красноярске, удалены из библиотек и книжных магазинов его произведения. Вот что такое «выдающийся деятель» по-горбачевски. Заметим, что на память об Андропове Горбачев не покусился: до сих пор в Москве есть проспект Андропова, да и мемориальная доска сохранилась. Наверное, сыграло свою роль то, что Андропов лично для него очень много сделал, да и спецслужбы не позволили поднять руку на своего бывшего шефа.

Думаю, что приближающееся 100-летие со дня рождения К. У. Черненко не станет в нашей стране каким-то особым событием. И это выглядит вполне естественно по нынешним меркам, когда исповедуется принцип временщиков: иное время, иные и герои. Известно, что ангажированные СМИ стараются не замечать юбилейных дат, связанных с жизнью многих замечательных людей советского периода. Обходят они своим вниманием и важнейшие памятные события, вызывающие у людей гордость за социалистическое прошлое Родины. Да и о чем здесь говорить, если даже народный праздник Великого Октября вычеркнут из «красных дней» календаря? Ну а празднование годовщины военного парада 7 ноября 1941 года превращено в заурядное театрализованное представление, своего рода «отвлекающий маневр». В комментариях по этому поводу нет упоминаний о том, что тогда, в далеком сорок первом, прохождение воинов по Красной площади было одухотворено великой идеей — оно было посвящено 24-й годовщине Октябрьской революции.

Если отдельные даты обойти молчанием не удается, то центральные СМИ, особенно телевидение, трактуют их весьма своеобразно. Давно набили оскомину приемы телевизионщиков по освещению революции и деятельности большевиков. Обычно это повторение одних и тех же кадров, рисующих в мрачных тонах образы Ленина и его соратников, запечатлевших взрыв храма Христа Спасителя, высылку кулаков на Соловки, суды над «врагами народа»… Прямо скажем, надоел этот традиционный и заказной набор.

К сожалению, сегодня в стране очень много людей, чья память оказалась короткой и злой. Это относится и к тем, кто дает необъективную оценку деятельности Черненко.

Проработав рядом с Константином Устиновичем несколько лет, после его ухода из жизни я опубликовал книгу «Аппарат», выдержавшую два издания. Многие страницы в ней были посвящены личности этого человека. Работая над материалами при подготовке настоящей книги, перечитал ряд посмертных публикаций о нем в российских СМИ, которые оказались, как и следовало ожидать, в основном тенденциозными. Почти все они представляют собой материалы, выполненные на потребу неуклюжей и грубой пропагандистской машины горбачевско-ельцинского образца.

Но, увы, адвокатов у Черненко после смерти не было. Мне часто задают вопрос: а зачем понадобилось его компрометировать, ведь был он главой партии и государства всего 390 дней и особую угрозу для пришедших позднее к власти «демократов» вряд ли представлял?

Ответ прост: оказался Константин Устинович на вершине власти, преодолев нелегкий путь вместе со своей страной, пройдя большую и содержательную жизненную школу. Его судьба воедино слита с судьбой Родины.

Думается, здесь уместно сделать ссылку на книгу журналиста Итало Авеллино «Черненко. Хранитель партии», выпущенную миланским издательством «Рапполи». Заметим, что книга эта написана человеком, не испытывающим сочувствия к советской власти и правящей в СССР партии. Вот какую характеристику, в отличие от наших соотечественников, дает он Черненко как новому лидеру КПСС. «Прежде чем войти в Кремль, — пишет Авеллино, — К. У. Черненко был долгие годы рядовым партии. Это не Сталин, оставшийся на всю жизнь утонченным и жестоким революционером-конспиратором… Это не Хрущев, не пролетарий с темпераментом сангвиника, неземной фантазией и умением ловко лавировать в коридорах власти во времена Сталина. Черненко напоминает большевика ленинского времени (курсив мой. — В. П.). Столь же простой, сколь и решительный. Мастерски владеющий искусством превращения в лозунг теоретических концепций и сложных директив. Человек, проведший полжизни среди простых и деятельных людей. В окопах».

Позволю себе процитировать еще одно высказывание. В 1988 году в Лондоне вышла книга «Черненко. Советский Союз в канун перестройки». Ее автор — бывший сотрудник Института конкретных социологических исследований Академии наук СССР Илья Земцов, эмигрировавший на Запад. Книга эта, под стать многим западным публикациям того времени, имела явную антисоветскую направленность. Ее персонажи — видные советские и партийные деятели, в том числе и Черненко, — показаны в тенденциозном, негативном свете. И все же Земцов пытается воздать должное Константину Устиновичу. Вот что он пишет: «Совсем недолго, чуть больше года, продержался Черненко в Кремле. Но без понимания его сущности и характера картина современной политической жизни останется неполной, и непонятной станет суть тех драматических перемен, в которые его страна оказалась втянутой при его наследнике — Горбачеве. Многие идеи перестройки — то, что сегодня в Советском Союзе называют гласностью и новым политическим мышлением, — вызревали и откладывались в сознании Черненко, а затем переносились им на страницы его книг — он их опубликовал больше, чем все его предшественники после Сталина… И чем больше проходит лет, отделяющих нас от времени Черненко — кануна перестройки, тем глубже просматривается ее связь с его личностью…»