— Сейчас расскажу. Похоже на сказку, но это не сказка. Только мне нужно ехать, иначе мы опоздаем.

— Ну так поехали.

Зоя снова вырулила на дорогу.

— Давным-давно, очень давно, в мире, который находится позади завесы снов, или завесы силы, жил юный бог…

— Вроде Аполлона?

— Ну да. Только не грек, а кельт. Он был сыном короля, а когда вырос, то пришел в наш мир, встретил тут девушку и влюбился.

Губы Саймона скривились.

— Ну вот, опять. Почему так всегда бывает?

— Давай обсудим это чуть позже. У нас мало времени. Итак, они полюбили друг друга, и, несмотря на то что это было не принято, родители позволили юному богу взять девушку с собой, чтобы влюбленные могли пожениться. Одни боги не возражали, другие были против. Началась война…

— Круто!

— Потом, если можно так выразиться, королевство распалось на две части. Одной половиной правили юный бог и его жена, а другой… злой волшебник.

— Точно, круто!

— У молодого короля родились три дочери. Их называли полубогинями, потому что мать девочек была смертной женщиной. Каждая из принцесс обладала особым даром. У одной это была музыка, или искусство, у другой — книги, или знания, а у третьей — смелость. Отвага.

При мысли об этом у Зои пересохло во рту, однако она, сглотнув, продолжила рассказ:

— Девушки были очень привязаны друг к другу, как это часто бывает с сестрами, и родители их тоже любили. Чтобы защитить принцесс от опасности, мать с отцом приставили к ним наставницу и воина. Потом — держись крепче! — наставница и воин полюбили друг друга.

Саймон откинул голову на спинку сиденья и закатил глаза.

— Я так и знал!

— В отличие от противного девятилетнего мальчика, сестры радовались счастью влюбленных и покрывали их, когда тем хотелось побыть вдвоем. Получилось, что девушек охраняли не так надежно, как должны были. Злой волшебник воспользовался этим, подкрался поближе и произнес заклинание. Под действием его чар души трех принцесс оказались запертыми в хрустальной шкатулке с тремя замками. Каждый замок открывается своим ключом.

— Вот не повезло!

— Точно. Души заперты в шкатулке, и освободить их можно только после того, как замки будут открыты ключами, причем рукой смертного. Человека.

Почувствовав, что у нее немеют пальцы, Зоя одну за другой потерла ладони о подол платья.

— Так вот, поскольку девушки наполовину люди, злой волшебник сделал так, что освободить их может только кто-то из нашего мира. На самом деле он думал, что это невозможно. Наставнице вручили ключи — она тоже не могла воспользоваться ими — и вместе с воином отправили к нам. В каждом поколении людей им предстояло найти трех женщин — единственных, кто способен открыть шкатулку, — и предложить им найти ключи. Ключи спрятаны — таково условие заклинания. Три избранные должны по очереди искать ключи, и каждой отведено четыре недели, чтобы открыть замок.

— Ух ты! Значит, ты одна из тех, кто должен искать ключи? А как тебя выбрали?

Зоя вздохнула с облегчением. У ее сына ясный, логический ум.

— Точно не знаю. Мы — Мэлори, Дана и я — похожи на трех сестер. Их называют спящими принцессами. Ровена художница, и в доме у нее есть картина, на которой нарисованы девушки. Это связь, о которой я тебе говорила, Саймон. Нас что-то соединяет друг с другом, с ключами и с принцессами. Думаю, это можно назвать судьбой.

— А если вы не найдете ключи, принцессы так и останутся в шкатулке?

— Их души. Тела лежат в стеклянных гробах… ну, как Белоснежка. Ждут.

— А Ровена и Питт — это наставница и воин, — Саймон кивнул. — Ты, Мэлори и Дана должны найти ключи и всех спасти.

— Совершенно верно. Мэлори была первой, а Дана второй. Они уже нашли ключи. Теперь настала моя очередь.

— Ты справишься, мама! — воскликнул Саймон. — Ты всегда все находишь, когда я теряю.

«Если бы все было так просто, как найти твоего любимого солдатика…» — подумала Зоя.

— Буду стараться изо всех сил. Я должна тебя предупредить, Саймон, что злой волшебник, его зовут Кейн, пытается нас остановить. Он будет мне мешать. Я очень боюсь, но все равно попробую.

— Он не сможет тебя одолеть! Ни за что не сможет!

Зоя рассмеялась такой горячности.

— Очень на это надеюсь. Я не хотела все это тебе рассказывать, но потом подумала, что так будет правильнее.

— Потому что мы одна команда.

— Замечательная команда.

У открытых ворот Ворриорз-Пик Зоя сбросила скорость.

Ворота охраняли два каменных воина, ладони которых крепко сжимали рукояти мечей. Выглядели они очень грозными.

«Связь…» — подумала Зоя. Какая может быть связь между нею и стражами у ворот?

— Вот это да! — прошептал Саймон.

— То ли еще будет. Зоя понимала, что почувствовал сын, увидев этот дом. Сама она, вероятно, выглядела точно так же, когда оказалась здесь впервые: широко распахнутые от удивления глаза, приоткрывшийся рот.

Наверное, слово «дом» вообще не очень подходит для описания Ворриорз-Пик. Наполовину замок, наполовину крепость, он возвышался над Вэлли, царил над ним, подобно величественным горам. Башни были из черного камня, а горгульи, притаившиеся на карнизах будто перед прыжком, явно не собирались шутить. Огромное здание окружал такой же огромный газон, плавно переходивший в опушку леса, на который уже ложились вечерние тени.

На самой высокой башне реял белый флаг с эмблемой в виде золотого ключа.

Солнце садилось за домом, и на темно-синем небе появились алые и золотые полосы, усиливавшие общее величественное впечатление.

«Скоро небо станет черным, — подумала Зоя, — и на нем останется лишь тонкий серп луны. Завтра новолуние, и я должна буду начать искать ключ».

— Внутри тоже здорово. Такое ты видел лишь в кино. Только ничего там не трогай.

— Мама!

— Я волнуюсь. Пожалей меня — веди себя хорошо… — Зоя медленно подъехала к входу. — Правда, ничего не нужно там трогать.

Она остановила машину, надеясь, что приехала не первой и не последней, и достала губную помаду, чтобы восстановить то, что в волнении слизнула по дороге из дома. Потом Зоя автоматически провела пальцами по кончикам ровных, как по линейке подстриженных волос. Теперь прическа у нее была короче, чем в юности.

— Навела красоту? Идем.

— Мне хочется, чтобы мы выглядели достойно. — Зоя обхватила пальцами подбородок Саймона, вытащила из сумки расческу и причесала его, пристально глядя в глаза. — Если тебе не понравятся блюда, которые нам подадут за обедом, притворись, что ешь, но не говори, что не хочешь, и не делай вид, что тебя тошнит. Когда вернемся домой, я тебя покормлю.