Все, что я делала, было жизненно важным. Работа успокаивала. И в то же время… я чувствовала, что способна на большее. Моя помощь может быть более действенной. Как? Над этим я постоянно ломала голову.

Однако я была не единственной, кто искренне старался помочь нуждающимся. Накануне праздников прибавилось добровольцев. Они заполнили общественное здание близ Дворца рукоделия и драгоценностей, где разместилось большинство добровольческих сообществ.

– Ваша помощь была неоценимой, – сказала мне вчера женщина, возглавляющая одно такое сообщество. – Вы работали у нас чуть ли не ежедневно, не щадя себя. Отдохните недельку. Вы честно заработали отдых. Проведите эти дни с мужем.

Я пыталась возражать, говоря, что на распределении теплой одежды и дров никакая пара рук не лишняя. Фэйка молча указала на обширный зал за спиной, битком набитый добровольцами.

– По-моему, скоро у нас будет столько добровольцев, что придется изыскивать им работу.

Когда я стала упрямиться, эта решительная женщина нежно взяла меня под руку, вывела наружу и закрыла дверь.

Я поняла намек, но не смирилась. Сообщества добровольцев были и в других местах. Я попытала счастья еще в нескольких. Сговорились они, что ли? Куда бы я ни стукнулась, мне вежливо отвечали:

– Идите домой, отдыхайте и наслаждайтесь праздником.

Что ж, первую часть пожелания я выполнила. А вот насчет наслаждения…

Связующая нить наконец принесла мне ответ Риза, сопровождаемый гулом темной, сверкающей магической силы: «Я в лагере Девлона».

«А почему так долго не отвечал?» Путь от Велариса до Иллирианских гор неблизкий, но связующая нить доносила ответы мгновенно, не требуя томительных минут ожидания.

Смех Риза был глубоким, чувственным. «Мне помешал монолог Кассиана. Парень говорил без остановки. Даже дышать забывал».

«Мой бедный иллирианский малыш. Согласись, что тебе здорово от нас достается».

Невидимые руки Риза – я лишь ощущала их, окруженные тенями, – ласкали меня. Мой ответ несколько удивил и позабавил его. Но удивление тут же сменилось короткой фразой: «Кассиан сцепился с Девлоном. Кажется, у них серьезно. Посмотрю, стоит ли мне вмешиваться».

Вскоре я получу подробный отчет о происходящем в военном лагере, а пока…

Я улыбнулась снежинкам, все так же пляшущим за окном.

Время – девять утра, а Кассиан уже порядком взвинчен.

Неяркое зимнее солнце безуспешно рвалось сквозь толщу облаков, повисших над Иллирианскими горами. Ветер шумно ударял по серым вершинам. В самом лагере снежный покров достигал трети локтя. Вскоре засыпет и Веларис.

Снег там уже начинался, когда на рассвете я покидал город. К моему возвращению все будет белым-бело. Пару минут назад мы с Фейрой перекинулись несколькими фразами по связующей нити. Спросить ее про снегопад я не успел. Быть может, я не задержусь здесь и мы прогуляемся по улицам. Покажу ей весь блеск и сияние города Звездного света на фоне свежего снега.

Здесь кажется, что и моя истинная пара, и Веларис остались где-то в другом мире. Меня окружает Гавань ветров – так называется лагерь, разместившийся высоко в горах, на широком перевале. Иллирианцы привыкли рано вставать в любую погоду. Не знаю, кто дал лагерю такое название. Ветры не прилетают в эту «гавань» отдохнуть. Сейчас они взяли себе в союзники снегопад и яростно атаковали лагерь. Однако обитатели Гавани ветров и не думали отказываться от повседневных занятий.

Воины – кроме тех, что несли службу в дозоре, – упражнялись на нескольких площадках. Защитного ограждения у площадок не было, и они подходили к самому краю отвесного склона. Внизу лежала долина, не столь широкая, как перевал.

Те, кто по каким-либо причинам не годился для воинской службы, занимались торговлей, кузнечным делом, тачанием сапог. Женщин же изо дня в день и из года в год ожидала нудная работа по дому.

Правда, сами женщины так не считали. Никто из них. Но что для молодых, что для старух круг дел был сравнительно невелик: стряпня, уборка, присмотр за детьми, шитье, стирка… Все это – нужные и важные дела, которыми можно гордиться. Угнетало лишь, что ничего иного от иллирианских женщин и не ждали. Если же кто-то – сплошь девчонки-подростки и совсем молодые женщины – пытались уклониться от вековых обязанностей, их наказывали. В лагере было с полдюжины «мамаш», надзирающих за женской частью населения. Помимо них, бунтарку мог наказать отец, брат и даже сосед.

Так было во времена юности моей матери. Так было во времена моего детства. Несколько месяцев назад, после войны, мир избрал другой путь. Исчезла стена, разделявшая фэйский мир и мир смертных. Но иллирианцы словно застыли во времени. Окрестные ледники растают быстрее, чем здесь произойдут серьезные перемены. Никто не осмеливался покуситься на тысячелетние традиции.

Пока не появились мы. И то…

Я стоял близ учебной площадки. Спор Кассиана с Девлоном перерос в настоящую перепалку. Я притворился безучастным и повернулся к ним.

– Девкам хватает хлопот. Не успеешь оглянуться, как уже День зимнего солнцестояния. Матерям помогают, – говорил местный командир, сложив руки на выпяченной груди. – В такую пору ни одна пара женских рук лишней не бывает. Какой семье захочется ударить в грязь лицом? Вот праздник пройдет, на следующей неделе и будут упражняться.

Эти разговоры длились уже не один десяток лет. Поначалу Девлона вообще нельзя было сдвинуть с места, как Кассиан ни старался. Но и сейчас наши успехи оставались весьма скромными.

Ветер трепал темные волосы Кассиана. Лицо моего соратника и названого брата оставалось жестким, как гранит. Когда мы были мальчишками, Девлон помыкал нами. Такого наставника я бы не пожелал никому. Но он так и остался командиром лагеря, а Кассиан поднялся до командующего иллирианской армией.

– Девчонки успеют помочь матерям и после занятий. Сегодня мы сократим время упражнений до двух часов. Оставшегося времени будет более чем достаточно для приготовлений к празднику.

Светло-карие глаза Девлона взглянули на меня, стоявшего поодаль.

– Это приказ?

Я выдержал его взгляд. Несмотря на корону верховного правителя и власть, мне стоило усилий вновь не почувствовать себя дрожащим мальчишкой, каким я был пятьсот лет назад. Тогда Девлон казался мне невероятно рослым. Он навис надо мной, а потом толкнул в сторону учебной площадки.

– Если Кассиан так говорит, значит это приказ.

Все годы, что мы сражались с упрямством Девлона и таких же, как он, закосневших иллирианцев, мне не раз приходила в голову мысль проникнуть в их разум и попросту склонить на свою сторону. Но были невидимые границы, которые я не мог и не хотел переступать. Поддайся я искушению, Кассиан ни за что бы меня не простил.