– Доброе утро всем! А вот и моя банда, – торопливо проговорил он. – Простите, я должен бежать, опаздываю на обратный поезд. Пока, мальчики!

– До свидания, сэр! – хором ответили те.

Мисс Скотт удивлённо вскинула брови:

– Так у вас и мальчики? И сколько же их?

– Эти четверо и ещё несколько. Они стоят чуть дальше, с мистером Джонсом, – пояснила учительница.

Мальчики произвели на мисс Скотт самое благоприятное впечатление. Они были одеты в тёмно-синие пальто и кепи с жёлтыми кокардами.

– Должна признаться, я за совместное обучение детей, – заметила мисс Скотт. – Прекрасно, прекрасно. Ведь у Элизабет нет ни брата, ни сестры, и теперь она вольётся в огромную дружную семью.

– О да, – улыбнулась мисс Томас. – И уж поверьте, с вашей Элизабет они вмиг снимут лишнюю стружку.

Элизабет насупилась: ничего себе заявочки!

– Ну что, дети, не пора ли нам садиться в поезд? – сказала учительница.

Дело в том, что школа Уайтлиф забронировала для своих учеников целых пять вагонов: три для девочек и два для мальчиков. Элизабет и не заметила, как толпа унесла её прочь от гувернантки. Та поспешила следом, только и успев крикнуть:

– До свидания, Элизабет! Постарайся быть умницей!

Девочка забралась в вагон и обернулась.

– До свидания, – упавшим голосом произнесла она. Элизабет вдруг почувствовала себя такой маленькой и несчастной. – До свидания! – И она отчаянно замахала руками: – Не переживайте, я скоро вернусь!

– Ещё чего выдумала, – фыркнула напирающая сзади толстушка. – Эта четверть самая длинная.

– Ну и что, я всё равно вернусь, – огрызнулась Элизабет. Ей вдруг захотелось убежать, но с одной стороны она была зажата толстушкой, а с другой – тощей долговязой школьницей. Элизабет ненавидела тесноту. И ещё: как она запомнит всех этих девочек по именам? А мальчишки – это вообще ужас! Ну ничего, она ещё всем покажет!

Элизабет прошла в вагон и присела в уголке. Поезд тронулся, ритмично постукивая колёсами. Девочки болтали без умолку, потом кто-то пустил по кругу конфеты, но Элизабет отказалась от угощения.

– Ладно тебе, возьми хоть одну, – подзадоривала толстушка, которая как раз и угощала. – Сладкое полезно для злючек вроде тебя.

Все засмеялись, а Элизабет принялась поедать обидчицу глазами.

– Рут, оставь новенькую в покое, – вмешалась девочка постарше, примостившаяся напротив Элизабет.

– Подумаешь, – фыркнула толстушка. – Вот Белинда тоже новенькая, но не строит из себя немую.

На помощь пришла мисс Томас:

– Рут, не задирайся.

И толстушка заткнулась.

Ехали так долго, что все притомились. Наконец поезд остановился на какой-то загородной станции, и дети высыпали на перрон. Девочки перемешались с мальчиками, оживлённо переговариваясь.

– Дети, не растягивайтесь! – попросила мисс Томас, подталкивая отставших в сторону ворот, за которыми притормозил огромный автобус с табличкой «Школа Уайтлиф». Элизабет постаралась сесть подальше от толстушки Рут. «Какая противная эта Рут. Да и Белинда тоже». Если честно, ей вообще тут никто не нравился. И что они на неё так таращатся?

Взревел мотор, и автобус тронулся с места. Миновав небольшой городок, он свернул на шоссе, тянувшееся среди леса. Когда лес закончился, дорога пошла в гору: впереди виднелось большое красивое здание, похожее на старинный особняк. Это и была школа Уайтлиф. Скоро уже можно было разглядеть увитые плющом красные кирпичные стены, на которых играли яркие блики апрельского солнца. Вдоль фасада тянулась широкая терраса с размашистой лестницей, за ней начиналась просторная, аккуратно постриженная лужайка.

– Старый добрый Уайтлиф! – выдохнула Рут, не в силах оторвать глаз от столь прекрасного зрелища.

Автобус проехал под высокой аркой и остановился возле лужайки. С весёлым гомоном ребята высыпали из автобуса и побежали вверх по ступенькам.

И вдруг Элизабет обнаружила, что её ладошка покоится в руке мисс Томас.

– Добро пожаловать в Уайтлиф! – подбодрила её учительница. – Не хмурься. Тебе тут понравится.

– Ни за что на свете, – проворчала Элизабет и отдёрнула руку. Признаться, не самое лучшее начало.

Было уже половина первого, и все проголодались. Детям велели помыть руки, привести себя в порядок и пройти в столовую.

– Айлин, присмотри, пожалуйста, за тремя новенькими, – попросила мисс Томас.

Айлин, высокая девочка с добродушным лицом и копной светлых кудряшек, оглядела вновь прибывших – Белинду, Элизабет и Хелен – и легонько подтолкнула их в сторону коридора.

– Давайте поторапливайтесь.

Хочешь не хочешь – пришлось поторапливаться.

Уборная была чистой и просторной, с белыми кафельными стенами и длинным рядом раковин, над которыми висели зеркала.

Элизабет включила воду и начала умываться. Она чувствовала себя совершенно одинокой. Хелен без умолку болтала с Белиндой, напрочь игнорируя Элизабет и уже решив про себя, что нечего иметь дело с этой злючкой.

Потом девочки проследовали в столовую, и уже через минуту туда шумной гурьбой влетели мальчишки.

– Внимание: сегодня рассаживаемся произвольно, – объявила высокая худая директриса, которую звали мисс Белл.

Дети дружно набросились на еду. На первое был горячий ароматный суп, на второе – говядина с морковной подливкой, клёцки с картошкой и жареным луком, на третье – рисовый пудинг с густым золотистым сиропом. Элизабет ела с аппетитом, хотя дома пудинг наверняка бы отвергла.

Сегодняшний день всё ещё считался каникулами, и в столовой стоял шум и гвалт.

– А мне на Пасху подарили щенка, – похвасталась девочка со смешливым лицом и ямочками на щёчках. – Представляете, папа засунул его в коробку в виде пасхального яйца и перевязал подарок красной ленточкой. Вот смеху-то было, когда оттуда выпрыгнул щенок!

– А мой новый велосипед не влез в пасхальное яйцо, – сказал круглолицый мальчик, и все рассмеялись, кроме Элизабет.

Белинда без умолку болтала с Хелен, а Элизабет они по умолчанию исключили из круга своего общения. Та сидела с таким страдальческим видом, что Айлин не выдержала и ласково спросила:

– А тебе что подарили на Пасху?

– Мне? Морскую свинку. И у неё мордочка точь-в-точь как у мисс Томас, – нарочито громко ответила Элизабет.

Все замолчали. Сзади кто-то неловко хихикнул. От таких слов у мисс Томас вытянулось лицо, но она ничего не ответила.