Он действительно ощутил успокаивающий вес оружия, почувствовал фактуру прорезиненной рукояти, но когда он решил несколькими выстрелами продырявить созданную кибрайкером машину, безотказное оружие почему-то не сработало.

– Твои выходки? - Он зло посмотрел на кибрайкера.

– Нет. Ваши. - Спокойно ответил тот. - Вы создали муляж, господин Зольц. Дело в том, что пространство логра весьма адаптивно, виртуальная машина логриан может смоделировать любое физическое или природное явление, создать фантом требуемого механизма, но при этом, изъявляя волю, вы должны четко представлять не только формы предмета, но и принцип его устройства.

– Ты хочешь сказать, чтобы создать машину я должен знать, как она устроена?

– До мельчайших подробностей. Конечно сейчас, когда производство логров поставлено на поток, а в их структуре начали понемногу разбираться, появились и фирмы, выпускающие, если можно так выразиться, некое программное обеспечение.

– К примеру?

– Ну, допустим, создание стандартных ландшафтов, некий набор растительности, типовые строения или их элементы, с десяток видов животных, - все это может быть "предустановленно" в логр, чтобы человек только подумал: хочу лес, хочу, чтобы тут проходила дорога или стоял дом.

– Ясно… - Генрих быстро усваивал наглядные уроки, но вывод, который он сделал из первого посещения купленного за немалые деньги логра, оказался весьма своеобразен: вместо того, чтобы внять совету кибрайкера он решил поступить по-своему. Наняв несколько специалистов, он привез их в свою загородную резиденцию и поставил задачу, выложив на стол драгоценный логр:

– Пойдете туда, - он коснулся указательным пальцем колючего кристалла. - Нужно в точности воспроизвести в пространстве логра мой особняк со всей аппаратурой, техникой, и окружающими ландшафтами. Только не пытайтесь скормить мне муляжи. В доме и на территории все должно работать, как положено в реальности.

Свой логр он обустроил, только вот беда, до него теперь не добраться.

* * *

Возвращаясь в отсек наблюдения и связи, Николай с Андреем продолжали беседовать на избранную тему:

– Наше с тобой дело обеспечивать безопасность, отсекать попытки внешнего воздействия на группу логров с сознаниями заключенных. - Пояснял Николай. - Ну и конечно следить, чтобы кто-то из них не дай Бог, не вырвался оттуда, получив связь с сетью Интерстар. Остальное нас не должно заботить в принципе.

– И все же, Ник, поясни, выходит, что пространство логра - это, собственно, сознание человека?

– Да.

– Значит все, и формирование ландшафтов, и любые явления, вплоть до твоего собственного фантомного тела, существуют как бы в воображении, внутри сознания?

– Правильно. Логриане создали уникальное устройство. Их логры настолько адаптивны, что принимают любую нейроструктуру, и могут поддерживать ее сколь угодно долго.

– А могут существовать в пространстве одного логра сразу несколько личностей?

– Могут. - Кивнул Николай. - Здесь, насколько я знаю, действует принцип иерархии. Хозяин логра остается им, чтобы не случилось. Если в его пространство попадает иная матрица личности, логр автоматически предоставляет ей небольшой ресурс, поддерживая целостность виртуальной нейросети. Думаю, что в одном логре могут сосуществовать много личностей, но каждая будет обладать различной степенью возможностей воздействия на окружающий мир. Вряд ли пришлый фантом сможет серьезно нарушить целостность реальности, созданной истинным хозяином фантомного мира.

Андрей задумался.

– Интересно получается. И, по-моему, не очень-то справедливо. Выходит, преступники получают такие же возможности к виртуальному бессмертию, как и законопослушные граждане? - Вновь вернулся он к высказанной ранее мысли.

– Не упрощай. - Ответил Ник. - Я видел, что твориться в некоторых человеческих мирах настоящего Логриса. Иные "добропорядочные обыватели" на поверку, когда с них слетают все маски, обнажая задавленные в себе, тщательно скрываемые душевные качества, оказываются похуже самых отпетых негодяев. Правду говорили древние: человеческая душа - потемки. А логр как раз рассеивает эту спасительную для многих мглу. И относительно комфортности миров заключенных то же не соглашусь, - для них существует только одна программа предварительного формирования ландшафта: голая, безжизненная пустыня. Все остальное должен создать сам обитатель логра. Вот только они (Николай имел в виду заключенных виртуальной тюрьмы) на мой взгляд, не способны сотворить ничего путного. А вот их память обязательно вырвется наружу и сформирует в пространстве логра сущий ад. Это и является наказанием, понимаешь?

– Вечным наказанием?

– Вот этого я не знаю. - Честно признал Николай, отпирая двери отсека.

* * *

Зольц стоял, осматривая окрестности.

Вокруг него от горизонта до горизонта раскинулся унылый однообразный пейзаж, - ровная, потрескавшаяся, словно опаленная неистовым огнем равнина, без намека на растительность или жизнь.

Генрих был удручен.

В первый момент пришло настоящее отчаяние, но он сумел подавить его. Единственное, что имелось у Генриха в избытке - это сила воли. Вот только чего она стоит среди унылого ландшафта личной виртуальной вселенной, а точнее сказать виртуального узилища?

Я приговорен остаться тут навсегда?

Вопрос, заданный самому себе, не нашел ответа. Он не знал, что случиться дальше. Ни одно волевое усилие не поможет ему изменить окружающую данность, потому что он не знал, как это сделать. Он понятия не имел о сути предметов, явлений, зная лишь их формы, но не содержание.

Что толку от дерева, если оно не будет живым?

Хотя, в его положении сойдет и эрзац.

Солнца не было. Ровный свет шел отовсюду, не ощущалось ни тепла, ни холода, лишь росли недоумение и злоба.

Они действительно меня посадили. Посадили НАВЕЧНО.

О том, что случилось с его физическим телом, Генрих предпочитал не думать. В условиях космической станции его, скорее всего, кремировали.

Он вдруг поймал себя на том, что медленно идет по выжженному пространству, мрачно размышляя о сложившейся ситуации, а вслед ему непонятная сила закручивала небольшие (высотой примерно сантиметров семьдесят), устойчивые завихрения из праха, который щедро покрывал бесплодную равнину.

Зольц остановился, и маленькие смерчи послушно прекратили движение, лишь продолжали незаметно подрастать, удлинившись уже до метровой высоты.

Прах и пепел.

Генрих был зол, подавлен и думал о том, что его тело кремировали в мусоросжигателе станции, оставив только прах, который при замкнутом цикле жизнеобеспечения, наверное, будет использован в гидропонических отсеках.

От таких размышлений озноб продрал по коже.