Личная притягательность Темучжина увлекала за ним людей. Еще будучи подростком, он прекрасно понимал изменчивую природу племенной политики. Сегодня вожди племени идут за ним, а завтра разорвут все связи. Чтобы покончить с этим, Темучжин заменил бесконтрольное разбойничество системой поощрений. Согласно новому правилу все награбленное переходило под его контроль, что кардинально отличалось от устоявшегося обычая, по которому каждый воин забирал с собой все, что смог унести. Систематизировав процесс грабежей, Темучжин получил возможность поощрять своих верных последователей и наказывать непокорных.

Одерживая победу над племенем, он убивал всех влиятельных людей, а тех, кто мог ему пригодиться, нанимал на службу. Знатность происхождения не играла роли. Кроме того, он считал, что завоеванные племена ассимилируются в его племени, и даже принимал детей из покоренных племен в свою семью.

Темучжин завоевывал верность будущей монгольской нации в том числе и страхом. Он одерживал победу за победой, и слухи о его жестокости быстро распространялись по степи. Так, в большом походе против татар он отдал приказ убивать всех мужчин выше колеса телеги, чтобы не оставить и следа от вражеской системы власти. Через несколько лет, когда Темучжин станет Чингисханом, а его завоевания распространятся на территорию других государств, слава о его жестокости обретет новые очертания.

Как правило, другие племена превосходили монголов по числу воинов и количеству оружия. Чтобы одержать победу над соперниками, Темучжин превратил военное мастерство в искусство. Его солдаты атаковали врага сразу с нескольких сторон, окружали его, сеяли панику и приводили в замешательство вождей, после чего отходили в разных направлениях. Иногда, отступая, монголы выбрасывали веревки и латунные побрякушки, ценившиеся в то время, отвлекая таким образом преследователей и выигрывая время для контратаки. Чтобы противник не догадался о размерах его войска, Темучжин отправлял конницу в наступление поочередно в разные промежутки времени, чем сбивал врага с толку. С наступлением темноты он приказывал каждому солдату разжечь пять костров, чтобы создать впечатление большого ночного привала.

Темучжин создал новый вид степной армии. Раньше каждый воин атаковал, как ему вздумается, и это была «разрозненная толпа атакующих»[5]. Темучжин установил порядок, усилил контроль, разработал множество тактик и в каждом сражении оттачивал их.

В 1204 году состоялось важнейшее сражение с найманами, победив которых Темучжин стал единоличным правителем монгольского народа. К 1206 году его власть была неоспоримой, и он созвал курултай — собрание всех монгольских предводителей. Кибитки приглашенных растянулись на километры, церемония длилась несколько дней. Гостей занимали музыкой, боями, скачками, стрельбой из лука, угощали вареной кониной[6]. На этом курултае Темучжина провозгласили Чингисханом.

Приближенные пронесли своего предводителя на войлочном ковре к трону. Старший шаман воззвал к высшим силам и огласил: «Власть данная ему была послана Небом. Бог дарует ему свою защиту и помощь в деяниях его, если он будет справедливо править своими подданными. Если же власть свою использует он во зло, несчастья настигнут его»[7]. Темучжин принял титул Чингисхана. Историки спорят о точном значении этого слова, но достоверно известно то, что Темучжин стал верховным правителем. «Хотите ли вы, чтобы я правил вами? — спросил он старших воинов. — Все ли из вас готовы выполнять мои приказы, прийти ко мне, когда я позову, пойти туда, куда скажу, казнить того, на кого укажу?»[8] Воины проревели: «Да!». Чингисхан сказал: «Отныне слово мое — меч». Воины пали перед ним на колени и четырежды поклонились.

Чингисхан заслужил славу превосходного военачальника, но помимо этого он, несомненно, был талантливым строителем монгольского государства. В отличие от большинства других завоевателей, создавать империю ему было не на чем, и поэтому его заслуга особенно велика.

Темучжин появился на свет в первобытно-общинном племени, основным занятием которого была кража чужих жен и лошадей. Сам Чингисхан не умел ни читать, ни писать, но он окружил себя мудрецами, писцами и переводчиками, многие из которых были китайцами и персами. Он распорядился создать письменность. Он ввел законы, заменив ими обычаи, провоцировавшие распри и войны, и при этом заботился о сохранении традиций. Он запретил похищать людей и обращать их в рабство, возможно, потому, что испытал на себе тяготы плена тайджиудов и не забыл о похищении Борте. Он объявил всех детей законнорожденными, вне зависимости от положения их родителей. Кража стала караться смертной казнью. Любой мог свободно выбирать себе религию. Он ввел налоги, но освободил от их уплаты религиозных деятелей, знахарей и всех ученых. Он создал должность верховного судьи, который призван был следить за выполнением законов и наказывать виновных. Он постановил, что его наследники будут избраны курултаем и что член семьи, посягнувший на власть, минуя выборы, будет казнен, — хотя этот закон в реальности не соблюдался.

И хотя Чингисхан создал государство, основанное по большому счету на военной идеологии, ему удалось установить порядок, вытеснивший племенные распри. Он реформировал военную систему, разделив всю свою армию на десятки. Войско из ста тысяч делилось на десять туменов по десять тысяч воинов, каждый тумен состоял из десяти минганов по тысяче бойцов, а минган делился на джагуны (сотни) и арбаны (десятки). Новая организация дисциплинировала племена, обеспечила эффективную коммуникацию военачальников и подчиненных, а командование стало понятным и продуманным на всех уровнях.

Чингисхан со своей конной армией (у каждого из солдат его двухсоттысячной армии было по нескольку лошадей) преодолевал с невероятной скоростью тысячи километров, настигая врага в горах и пустыне и атакуя его там, где это казалось невозможным[9]. В поход воины отправлялись налегке, но при них были инженеры, которые строили все необходимые сооружения, используя подручные материалы. Продовольствия брали с собой немного, довольствуясь тем, что находили по пути. В отличие от других армий, воины Чингисхана перемещались не колоннами, а концентрическими кругами: командующий находился в центре, а солдаты распределялись на большой территории вокруг него. Поскольку общество было неграмотным, все приказы передавались от солдата к солдату в форме песни, что позволяло лучше их запоминать.