Я был влюблен в Кристину с выпускного класса средней школы. Хотя никогда не говорил ей об этом. После школы мы начали встречаться. Но потом она выбрала Москву и свою мечту пробиться в шоу-бизнес. Она бросила меня по смс, присоединившись к группе и укатив в столицу.

— Кто такая Кристина? — парирую я с быстрой усмешкой, хлопая его по спине, когда двери лифта открываются.

— Паша? Здравствуй.

— Настя? — я яростно моргаю, глядя в металлическую коробку.

Не может быть, что женщина почти из всех фантазий, которые у меня были с момента моей самой первой эрекции, стоит сейчас в лифте, хмуро глядя на меня.

— Доктор Анастасия Бауман, — поправляет она, и я сражен музыкальностью ее голоса и мерцающим блеском ее каштановых волос. Что бы я только не отдал, чтобы хоть разок пробежаться по ним пальцами.

— Т-ты… п-привет, — заикаюсь я, как влюбленный идиот.

Чувствую толчок в спину, и знаю, что это Андрей «Чили» подталкивает меня внутрь, но не уверен, что в лифте достаточно места для всех нас, если включать вес моей влюбленности в эту женщину с раннего подросткового возраста.

— Привет, Андрей, — ее голос словно бальзам для моей души, даже если она не смотрит на меня и не направляет свои слова в мою сторону. Откуда она его знает? Ах, да. Он выпускник того же учреждения, что и я, только на восемь лет старше. Они с Настей ровесники. Неудивительно, что она помнит его, так как часто приходила с отцом в наш детский дом.

— Доктор Бауман! — отвечает он с ухмылкой. Ее губы дергаются в ответ на его приветствие, и я в нескольких секундах от того, чтобы ударить победителя всех боев смешанных единоборств в среднем весе в этом городе за последние пять лет, просто чтобы доказать Насте, что я тот мужчина, на которого она должна обращать внимание, а не он. Я что, невидимка, что ли?

Желая поскорее увести его от нее, чтобы она могла сосредоточиться только на мне, я спрашиваю, на какой этаж ему нужно и нажимаю на кнопку.

Тяжелая тишина заполняет лифт, пока мы поднимаемся, но я мысленно отсчитываю секунды, пока мы не остаемся одни. Я мечтал об этом дне миллион раз. Ладно, это были скорее не мечты, а эротические фантазии и это было в основном, когда я был один в своей постели, но лифт — это новое место, которое я никогда не представлял себе, и это дает мне тонну нового материала. Только на этот раз я не буду закрывать глаза, когда прошепчу ей именно то, что хотел сказать годами. Теперь, когда она стоит прямо передо мной, я планирую сказать все, что хотел. Я уже давно не наивный ребенок. У меня есть огромный опыт, и убедить женщин никогда не было трудным для меня. Это будет легче легкого.

Почему у меня потеют ладони? Почему мое сердце пытается выпрыгнуть из груди? Как будто я снова подросток.

— Харлей? — вопросительно поднимает брови Андрей. — Идешь?

— Увидимся после твоего осмотра, — заверяю я его, когда двери закрываются за ним с другой стороны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

Настя вздыхает, когда я поворачиваюсь к ней. Я бы нажал кнопку аварийной остановки лифта, но думаю, что делать это в больнице — плохая идея.

— Что ты здесь делаешь? — внутренне я съеживаюсь от этой дурацкой фразы. Затем опираюсь рукой на прохладный металл стены лифта и ухмыляюсь, когда она закатывает глаза. Что ж, она может поиграть в недотрогу. Погоня — это весело, но поймать ее будет еще лучше.

— Работаю, — ее ответ короткий и отрывистый, но в нем достаточно нужной интонации, чтобы заставить меня почувствовать себя идиотом.

Она, конечно, врач, работает в больнице в официальном качестве. Белый халат, который на ней надет, заставляет часть моего тела, ту что в джинсах, увеличиваться.

— Что скажешь, если ты возьмешь выходной и мы вернемся ко мне? Мы можем поиграть в доктора там.

Она фыркает от смеха, прежде чем успевает остановиться, и я вижу, как ее губы дергаются, когда она пытается восстановить контроль над своей реакцией.

— Послушай, я акушер, — говорит она с раздражением в голосе. — Это значит, что я целый день имею дело с беременными женщинами и младенцами. Зачем мне еще играть с маленьким мальчиком, когда я заканчиваю работу?

Сначала я думаю, что она флиртует со мной, но когда она поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза, я вижу, насколько она серьезна.

— Я не маленький мальчик, — уверяю я ее, но моя бравада постепенно ускользает. Ненавижу это чувство. Никогда не сталкивался с отказом. То внимание, которое я уделяю ей сейчас, работало со многими девушками в прошлом.

— В самом деле? Когда я смотрю на тебя, я вижу одиннадцатилетнего мальчика, который, играя с карандашом, так глубоко засунул его себе в нос, что его пришлось отвезти в отделение неотложной помощи, чтобы удалить его.

— У меня теперь есть еще несколько вещей, с которыми мы можем поиграть и посмотреть, как далеко их можно засунуть.

— Повзрослей, — говорит она, обходя меня и выходя из лифта.

Я стою там, смущенный, но в то же время охваченный благоговением, загипнотизированный покачиванием ее бедер, пока двери лифта снова не закрываются.

НАСТЯ

Взгляд Паши, провожающий меня, почти как осязаемая вещь, и я чувствую облегчение, когда он исчезает за закрывающимися дверьми лифта. Моя кожа покраснела, и дрожь в моих обычно спокойных руках вызывает беспокойство. Не думаю, что у меня когда-либо была такая реакция на кого-то раньше. Я виню в этом длинную смену и отсутствие кофеина сегодня утром. Именно. Потому что не позволяю себе открыть свой разум для мысли, что я так отреагировала на него.