над другим, если вдруг выясниться, что элиту косит непонятная хворь, превращающая довольно сильных и опасных новусов в людоедов? Вот то то же — нихрена хорошего!

Так что оптимальным решением для власти в такой ситуации, является поиск носителей сломанного генома, изоляция их от общества и, либо физическое устранение, либо использование в качестве лабораторных мышек. Я бы, кстати, на второе поставил. По понятным причинам.

И вот в этот крутой замес со всем свойственным только одному человеку во вселенной везением, со всего размаху влетел я. Но! С другой стороны, что одному проблема, то другому — возможность. Подумаешь, еще одна государственная тайна, за которую могут убить? Я сам по себе такая тайна, так что напугать меня довольно сложно.

Более того, именно понимание сути происходящего могло помочь мне с другим моим затыком. Найти тот самый аргумент, которого не хватало для построения конструктивного диалога с Ледящевым.

Настоящий Чистильщик даже из такой беспросветной задницы найдет выход!

Когда прибыли заказанные материалы, мы с Игнатом устроили ему небольшое кровопускание. После чего я «покормил» пленницу. Без труда — она была настолько голодна, что не понадобилось бы и моего приказа. И лишь убедившись, что проблема отодвинута хоть ненадолго, завалился спать на диване.

А с утра приступил к реализации своего плана. Хотя, кому я вру — с утра, ха! С утра я в школу поперся, как образцовый ученик. Предварительно еще и домой заскочив, чтобы в форму переодеться и с мамой объясниться. Новая порция правдоподобного вранья, шесть уроков, и вот я уже еду на такси по указанному в сообщении от капитана адресу.

То есть, этому, конечно, предшествовал разговор в мессенджере, но приводить его стоит лишь вкратце. Что-то вроде такого.

Я: «Надо встретиться».

Ледящев: «Нафига?»

Я: «Очень надо!»

Ледящев: «Мне вот не очень….»

Далее шла история про то, как меня на дуэль вызвали, ироничные советы от капитана, которого, казалось, ситуация забавляет, найти хорошего представителя. Потом мой «эмоциональный всплеск» — я же ребенок, психика еще нестабильная, да-да. Угрозы все бросить, отдать отель в качестве виры и навсегда забыть о контактах с копами, как о страшном сне.

И, наконец согласие на встречу, адрес какой-то конспиративной квартиры (нельзя же, чтобы нас видели в месте!) и вот я уже в такси. А еще ведь и тренировку пришлось отменить. Тут, блин, счет на дни идет, а я по каким-то мутным местам шарахаюсь! И Мельниковым разговор не задался. Но об этом позже.

Ледящев встретил меня в дверях обычной двушки, находящейся в человейнике на окраине. Спальный микрорайон, дворы колодцы, дома, похожие на термитники. Замечательное место!

— Ну, рассказывай. — с недовольным видом потребовал капитан.

Бедолаге ведь пришлось все бросить, тоже в непонятную глушь ехать, во всю эту конспирацию играть. И все это для того, чтобы пацан (я, в смысле) не слетел с катушек и не пустил сложную оперативную разработку, по ветру.

— С чего бы начать?

Я прошел на кухню, открыл шкаф, взял стакан. Наполнил его водой из-под крана, вытащил из кармана энергетический батончик, развернули и откусил сразу половину. Стал медленно и тщательно пережевывать шоколадно-ореховую массу, помогая, при необходимости, водой.

Ледящева хватило лишь на одну минуту. Сперва терпеливо наблюдал, потом глаз его задергался, и, наконец, коп не выдержал.

— Ты жрать сюда приехал, Пичуга?

— Я по вашей милости без обеда, Сергей Сергеевич. — с набитым ртом ответил я. — А молодому растущему новусу важно правильно питаться.

— Зачем. Ты. Требовал. Встречу. — раздельно, видимо, чтобы не заорать на меня, произнес мужчина.

— Да прям требовал! Просто сказал, что она вам тоже выгодна. — видя, что мой собеседник уже начинает закипать, я заторопился. Не разговор, в смысле начинать, а челюстями двигать.

— Так! Проваливай!

— Вот так, значит, вы со своим агентом под прикрытием разговариваете!

— Какой агент, что ты несешь?

— Какой-какой? Один из лучших, если не самый. Тот, что принесет вам звания, должности, благосклонность начальства и внимание женского пола.

— Вот этот щегол пятнадцатилетний?

Пара минут такой перепалки, и господин капитан совершенно перестал сдерживаться. Нет, он не стал меня бить, хотя это был бы идеальный вариант, но орал и слюной брызгал, что любо-дорого было смотреть. Играл, конечно, но не во всем. Я считаю, что нервный тик даже такой профессионал подделать не сможет. Зацепил я его, все-таки!

А все потому, что я умею на людей влиять. Через какое-то время общения со мной, они как бы раскрываются, становятся искреннее, что ли…

Вот и Ледящев не выдержал.

— Зря вы так, господин капитан. — попенял я ему. — Я к вам пришел, как к взрослому и рассудительному человеку, важную информацию принес, а вы на меня кричите. Воля ваша, не нужно вам новостей, значит не нужно.

— Да говори уже. — устало махнул рукой коп, подтверждая, что по меньшей мере часть им проявляемых эмоций была такой же игрой, как и мои.

Я вывалил все, что произошло сегодня ночью. Вообще все. Не утаил и факт пожизненной присяги, которую мне пришлось принять от гражданки Фурсовой. И о своих умозаключениях рассказал, касательно ситуации с больными новусами.

По мере того, как я говорил, лицо капитана менялось. Под конец он хмыкнул, и с какой-то даже симпатией произнес. Как на котенка, которого нужно утопить, но жалко, сил нету!

— Ты в курсе, Пичуга, что только что пару пожизненных наговорил? Ну или даже на смертную казнь?

— В курсе, Сергей Сергеевич. Только пугать меня этим не надо, ладно? Я и так под полным колпаком вашей службы. Считай, и так под смертной казнью, только отсроченной.

— Ты еще не знаешь, что значит быть под колпаком.

— Вам ведь уже известно, кстати, что во мне ген Ликвидатора проснулся?

Мастерство смены темы со мной осталось даже в новой жизни. Ледящев закашлялся.

— Значит, известно. — удовлетворенно кивнул я. — И вся эта свистопляска с отелем, Воронцовыми и Ланскими, была затеяна в том числе и для того, чтобы испытать меня. Заодно и повязать. Одновременно с этим еще и пару борзых аристократических родов за ноздри взять.

— Допустим. — после почти минутной паузы произнес капитан.

Есть у фээсбешников (чекисты они, копы или советники Тайной Канцелярии Ее Императорского Величества — пофиг), одно слабое место. Они плохо умеют в откровенность. И сами не очень умеют раскрываться, и на чужой открытости сыпятся. Ловят диссонанс и виснут малеха. Тяжело