своего дела, — сделав напоследок солидный такой прогиб в сторону «ученой братии», завершил свою, не сказать что пламенную, но достаточно емкую речь комвзвода. При этом он очень сильно надеялся, что нигде не перегнул с аргументацией и при этом показался Ворошилову достаточно свойским и простым парнем из той же рабочей среды, откуда вышел сам народный комиссар.

— Похвально, что вы умеете столь трезво оценивать свои силы, товарищ Геркан. И вдвойне похвально, что вы готовы учиться, готовы постигать что-то новое. Армии нужны такие краскомы, точно так же, как промышленности необходимы инженерные кадры новой волны, представителей которой я имею удовольствие наблюдать, — пусть сам нарком не мог похвастать достойным образованием, чего у него было не отнять — так это искусства говорить кратко, по делу, и чтобы при этом людям нравилось услышанное. — Верю, что единение армии и производства в ваших лицах принесет нам должный результат. Ведь современная боевая техника стране ой как нужна. Однако, как правильно подметил товарищ танкист, в погоне за легкостью производства нельзя забывать о наших доблестных красноармейцах. Помните, что на вас возложена огромная надежда по созданию боевых машин для таких же простых советских людей, как и вы сами. Для ваших братьев, отцов, сыновей. Я верю в вас, товарищи, — обвел он взглядом всех присутствующих. — Верю в ваш технический гений! Верю, что вы справитесь с поставленной перед вами непростой задачей, создания простой и достойной боевой машины, лишенной означенных недостатков пулеметки типа «ВКЛ»[2]. Точно так же, как коммунистической партии отведено самой историей направлять страну на пути к всеобщему равенству и процветанию населяющих ее народов, вам выпала высокая честь и одновременно непростая задача по укреплению обороноспособности Союза Советских Социалистических Республик! И вы с ней, несомненно, справитесь, дорогие мои товарищи! Ура!

— Ура! Ура! Ура! — тут же раздалось со всех сторон, просто потому что иного ответа в сложившихся обстоятельствах не ожидалось. Хотя очень многим хотелось тяжело вздохнуть, да взгрустнуть, поскольку ранее казавшийся легким путь к личному триумфу неожиданно превратился в горную тропу со многими неизвестными. Во всяком случае, так себя ощущали Николай Николаевич Козырев и сотрудники его конструкторского бюро, которым уже было назначено сверху вести работы по данной теме с тем, чтобы уже в начале следующего года наладить производство новой боевой машины. Отныне же конструкторской работы у них грозило прибавиться многократно, ведь повторения английской танкетки, но на отечественной материальной базе внезапно стало совершенно недостаточно. Перечить же наркому дураков не оказалось.

Нельзя было сказать, что наркомвоенмор был подобен флюгеру и менял свое мнение по пять раз на дню, стоило ему только услышать от кого-либо несколько иную аргументацию по тому или иному вопросу. У его нынешнего решения уже имелся определенный фундамент, в создании которого также опосредованно поучаствовал Геркан. Так, за два месяца до данного совещания состоялось заседание Реввоенсовета СССР по итогам анализа боевых действий, имевших место на КВЖД. И являвшийся председателем РВС Климент Ефремович успел ознакомиться с докладом инспектора бронесил, среди прочего содержащим те же тезисы, что ныне также оказались озвучены простым комзвода. Учитывая же царящее в высшем командовании РККА откровенное непонимание того, по какому пути следует вести развитие новомодных моторизованных и бронетанковых сил, такие персоны, как Ворошилов, вынужденно оказывались в плену чужих суждений. Хотя имелись там и те, кто, собрав со всех возможных источников огромное количество информации, становился пленником исключительно собственного мнения, вроде того же Тухачевского. И что при этом было хуже для страны — еще только предстояло выяснить. А вот отдельно взятому Александру Морициевичу Геркану вскоре предстояло прочувствовать на собственной шкуре — какого это, стать одним из инструментов в противостоянии двух высокопоставленных персон. Ведь, узнав, что его проект по массовому внедрению танкеток, находится под угрозой срыва, Тухачевский пришел практически в ярость. Он же уже видел в своих мечтах, как сотни тысяч пулеметок просачиваются через любую встреченную на своем пути оборону и, словно туча саранчи, устремляются громить тылы вражеской армии. А тут какой-то вшивый комвзвода смог повлиять на мнение наркомвоенмора, с которым уже предварительно удалось сговориться по этому вопросу, не смотря на царящую между ними взаимную неприязнь!

[1] Пулеметка — одно из названий танкеток в начале 30-х годов.

[2] ВКЛ — сокращение от Виккерс Карден-Ллойд

Глава 11

Аргументы и факты

— Сердитесь на меня? Сердитесь. — Задал вопрос и тут же сам ответил на него Геркан, обращаясь к своему спутнику. — Но делаете это совершенно напрасно. Ведь мы оба должны ратовать за одну идею — принятие на вооружение Красной Армии исключительно достойной техники. И я очень сильно рассчитываю, что вы сможете создать поистине отличную машину.

— И для этого мы сейчас едем на Ижорский завод, где располагается конструкторское бюро, в котором работаете вы? — несколько скептично отозвался со своего места Николай Николаевич Козырев. — Станете навязывать мне и моей команде свою помощь с протекцией? — Геркан отловил его на следующий день после обсуждения проекта танкетки, дабы уболтать на ознакомительную поездку туда, где делали почти весь броневой прокат страны. В тот момент Николай очень сильно желал послать краскома по известному адресу, однако же сдержался, понимая, в каком управлении тот служит и какие проблемы может создать в дальнейшем.

— Протекцию навязывать не стану, — отрицательно помотал головой Александр. — Не та я величина, чтобы навязывать кому-либо подобное. А вот помощь, да, окажу. Поскольку, как действующий и воевавший танкист, кровно заинтересован в получении под свое начало грозных боевых машин, а не того выкидыша инженерной мысли, что сотворили англичане. Для того и попросил вас составить мне компанию в этой поездке. Вам необходимо увидеть всё своими глазами и понять, сколь много подводных камней на самом деле имеется на пути создания и запуска в серию танка-разведчика. Впрочем, как и любой другой боевой машины. — Поскольку, пребывая в Ленинграде, он постоянно мотался между «Большевиком» и Ижорским заводом, комвзвода удалось выцарапать себе один из двух служебных автомобилей бюро, что несказанно облегчало его жизнь. Иначе на дорогу мог уйти чуть ли не весь день, или же все деньги, поскольку такси стоило очень дорого. Так его месячного оклада могло хватить на то, чтобы проехать всего 150 километров пути. То есть ровно на 5 поездок с одного завода на другой. И то лишь в одну сторону. Заодно, находясь в автомобиле, можно было о многом поговорить без лишних ушей, которых так-то хватало за каждым углом. — С вас ведь потом будет спрос, коли не сможете наладить производство в соответствии с намеченными планами. При этом отбиться от многочисленных