Лепестки кружились в воздухе и подскакивали, за ними не разглядеть было озера, и Нил понял, что магия продолжает тянуть из него аниму, питается ею, а он не знает, как это прекратить, – запустил руку во внутреннее устройство мира, а она там застряла. Он так испугался, что страх прокатился по всем нервам белой вспышкой, и чувство связи тут же пропало. Нил с облегчением завалился вперед. Лепестки осыпались, и озеро теперь казалось бело-желтым, вода покачивалась, укрытая цветочным одеялом.

Нил с трудом повернул голову в сторону Кадета, не отрывая лба от земли. Тот, бледный до синевы, лихорадочно стряхивал с себя желтую пыльцу. Монструм лежал рядом, усыпанный лепестками, и мирно нюхал собственный бок. Лепестки на нем жухли и темнели прямо на глазах, будто их сунули в лед. Нил перевернулся на спину и рассмеялся от облегчения. Вот о таких деньках он и мечтал, лежа на своем тощем матрасе в Селении, пока вокруг сопела во сне его команда.

– О да, – сказал голос. – Расточительно, неумело, но просто ого-го.

Голос, как бы странно это ни звучало, больше не доносился из цветов, теперь он был сам по себе. Цветы, которые росли на песке, сложились обратно, свернули лепестки и листья и уползли под землю. Песок какое-то время шевелился, затем все стихло. Кадет озирался, готовый рвать врагов на клочки, но вокруг было пусто.

– Я просто разбудил настоящие цветы и подтянул их ближе к берегу, а теперь вернул обратно. А ты где взял лепестки? Видимо, оборвал какое-то поле? – сказал голос прямо у Нила над ухом. Тот подскочил. – Игрушки надо за собой убирать. Это же первое правило магии: ничему не вредить.

Воздух мягко вспыхнул золотом, и вот теперь Нил увидел. Над ним стоял, нависая, мальчик лет тринадцати. По сравнению с озлобленными, издерганными ребятами из Селения он казался поразительно ярким: белая кожа, ровные брови, удивленно распахнутые серые глаза. Пряди светлых волос торчали во все стороны под причудливыми углами, будто какие-то птицы собирались свить из них гнездо, но бросили эту затею на полдороге. Нил робко улыбнулся, думая, что вот такие дети, наверное, получаются у очень красивых родителей. Сам Нил был хилый и бледный, с волосами непонятного цвета и широким, как у лягушонка, ртом. Любоваться на себя было особо негде, но, насколько он мог оценить свое искаженное отражение в единственном блестящем предмете в Селении – обеденном котле – восхититься было нечем.

– Куда бы это убрать? – задумчиво протянул мальчик и обвел взглядом лепестки. Вокруг него по-прежнему блестела золотистая пыльца, от которой он казался уж совсем неземным. – Ладно, пустим на перегной.

Он сделал движение, словно вдавливал ладонью вниз что-то невидимое, и лепестки втянуло под землю и под воду.

– Я их ниоткуда не обрывал, – проблеял Нил, которому не хотелось выглядеть болваном и вредителем.

– Потому что даже не знаешь, что делаешь. Учиться и учиться, – фыркнул мальчик и ловким движением отвел что-то от лица.

Сияющая дымка исчезла, и теперь он стал куда больше похож на реального человека.

– Как же мы рады, что ты здесь! – Мальчик вдруг порывисто обнял Нила, приподнимая его с земли. – Я – Маг.

Нил не противился: от Мага пахло травяным мылом, чистой одеждой и чем-то приятным, напоминающим о доме. Вот только он понятия не имел, как представиться в ответ. В Селении имен никто не называл – либо номера, либо прозвища, и Нил не знал, что лучше: «Игрок Шесть Четыре Пять Два» или, как называли его в любой команде, куда он попадал, – «Неудачник».

– Золотой стриж – теперь – мое имя, – заявил он, слегка отстранившись, чтобы удобнее было говорить, потому что Маг все еще прижимал его к груди, хлопая по спине.

Маг просиял. Он и вообще все время улыбался – мягко приподнятые углы рта, ямочки на щеках, – но тут у него даже лучики около глаз собрались.

– Все верно делаешь, – выдохнул он. – Настоящее имя волшебнику лучше скрывать.

Нил глянул на Кадета, проверяя, чем он занят. Тот сверлил Мага взглядом, от которого у Нила волосы дыбом встали. Весельчаком Кадета никто бы не назвал, но он ни разу еще не выглядел так, будто сейчас действительно начнет убивать.

– Ты… ты волшебник? – спросил Нил, передвигаясь так, чтобы отгородить Мага от возможного покушения. – И сколько вас тут?

– Строго говоря, один, – пояснил Маг, с детской гордостью указывая большими пальцами себе в грудь. – Для магии нужен запас анимы и умение ею управлять. Ты, например, ужасно богатый, но расточительный: потратил во много раз больше, чем нужно, прямо воздух искрит! – Он помотал ладонью у Нила перед лицом. – Но умеючи можно даже из крошки анимы создавать чудеса. Видел бы ты, что мог учитель! Он был Магом этих земель. Ушел два года назад, завещал мне титул. – Лицо Мага чуть омрачилось, но он тут же снова улыбнулся. – У нас у всех тут анимы немного, но мы соединяем запасы, и я направляю их на то, что нужно. Правда здорово?

От восторга он встряхнул Нила с такой силой, что у того мотнулась голова.

– Прекрасно! – выпалил Нил, невольно перенимая взбудораженный тон собеседника.

– Почему волшебник – ты? – вдруг спросил Кадет. У Нила челюсть отвисла – он не ожидал, что из всех вопросов, какие можно задать, Кадету будет интересно именно это.

– Когда появился купол, учитель решил выбрать ребенка, которому передаст свои знания. Я был совсем мелкий, и у меня были… были неприятности. – Маг прикусил губу, но тут же просиял снова. Кадета он словно и вовсе не боялся, говорил с ним, как с обычным человеком. – Он нашел меня, устроил всякие волшебные испытания. Сказал, что у меня сильная анима. Обучил всякому. Он столько всего знал! Много скучного, но это ничего, я учил только интересное.

– Да уж, – процедил Кадет. Он выглядел ужасно злым и разочарованным: наверное, по-другому представлял себе великих золотых волшебников. – Единственный маг в единственной земле золотой магии – сопляк, у которого даже борода не растет. В центре оценили бы эту историю.

Маг посмотрел на него с любопытством, удивленно, как на новую игрушку.

– А вы… ну… Знаете, кто такие Ястребы? – неуверенно спросил Нил, внезапно сообразив, что просидевшие под куполом столько лет вполне могут оказаться не в курсе.

– Конечно! – с тем же энтузиазмом ответил Маг. – Учитель пару раз отправлялся посмотреть, как дела снаружи. Все нам рассказывал.

Нил вздохнул с облегчением. Он не представлял, как сообщил бы этому добряку, что вокруг их купола – только умирающая земля, Ястребы, изможденные люди и полная безнадега.

– Этот Ястреб вам не навредит, я его контролирую, – сказал Нил, хотя вообще-то совсем не был в этом уверен.

Кадет, который перевел свой жутковатый взгляд на него, явно тоже уверен не был. – Слушай, а ты знаешь, где место силы?

Нил приготовился. Он сейчас услышит подробный ответ и в ту же секунду кинется туда, куда нужно. Если Кадет думает, что сможет его остановить, пусть подумает еще раз.