– Ты еще не застрелился, мой русский Ромео? – Голос его звучал отвратительно бодро, так что Егор едва удержался от того, чтоб шваркнуть телефоном об пол. – Я тут на днях видел один прелестный сайт, где собрано несколько сот способов самоубийства. И знаешь, попадаются весьма занимательные. Тебе ссылочку сбросить?

Шутит! Он, понимаете ли, шутит! Егор опрокинул в себя стакан воды. Не помогло. Злость, трясущая его, как в лихорадке, не унималась:

– Пошел ты!

Никогда раньше Егор не грубил другу, но тот даже не удивился:

– Уже иду. И тебя приглашаю составить компанию. Напротив дома, где мама твоей Джульетты снимает для них квартиру, стоит какая-то невероятно пафосная кофейня. Даже я такого никогда не видел, это просто неприлично, честное слово. Грех такое место не посетить. Надо же понять, из чего могут быть сделаны пирожные, которые стоят дороже, чем мои галстуки. Или, может, в цену включены услуги официанток? – Смайл изобразил томный вздох. – Короче. Погоди пока стреляться, записывай адрес, встречаемся там через час.

Даже для одного из самых дорогих районов Лондона кофейня оказалась вызывающе, прямо-таки непристойно роскошной. Глянув на цифры в меню, Егор сглотнул, лихорадочно соображая, хватит ли у него денег хотя бы на чашку пустого чая. К счастью, Смайл уже сидел у окна и снисходительно втолковывал что-то почтительно склонившемуся официанту. Даже в поклоне официант возвышался над парнишкой на две головы, но почему-то казалось, что именно Смайл глядит на того сверху вниз. Должно быть, тут вообще к посетителям не привыкли, подумал Егор, окидывая взглядом совершенно пустой зал.

– То ли это персональная закусочная какого-нибудь из ваших олигархов, – дернул бровью ничуть не подавленный ни окружающей роскошью, ни ценами Смайл, – то ли они тут в подвале фасуют героин особо высокой очистки для особо важных клиентов.

– Шутки шутишь? – Егор готов был не то кинуться в драку, не то разрыдаться, не то все это одновременно. – Ты уже что-то узнал? Где она живет?

– Джорджи, – лениво протянул Смайл, – ты только давай с кулаками на меня не бросайся и в истерики тоже не впадай, договорились? Попробуй немножечко – just a bit[5]– подержать себя в руках. Полезный навык. Пригодится. Жизнь большая. Да не бледней ты так, – он не то восхищенно, не то укоризненно покрутил головой, – все хорошо. Докладываю по порядку. Звезду твоих небесных грез зовут простым русским именем Полина. Ну или французским, если тебе приятнее так думать. Фамилия у нее действительно Грейс, даже в паспорте так стоит. Хотя это не совсем фамилия, а журналистский псевдоним ее матери, Ирен. Которая, кстати сказать, именуется «мисс», а не «миссис», это в ателье, видать, от избытка почтительности, ее в «миссис» перекрестили. Эта самая матушка-журналистка – крупный специалист по скандалам. Сплетни, компромат, грязные истории, желтая пресса в глянцевых блестках, миллионы читателей-почитателей, все как полагается. При этом госпожа Грейс тщательно скрывает от всех наличие дочери. То ли потому, что выглядит сама не старше тридцати, а взрослая дочь в имидж молодой успешной леди как-то не вписывается. То ли просто остерегается на всякий случай. Когда зарабатываешь на жизнь тем, что перетряхиваешь чужое белье, о собственном белье имеет смысл заботиться особенно тщательно. Впрочем, я ее резонов не знаю, дама, мягко сказать, неглупая. В общем, дочку скрывает. Это она только тут, в Лондоне, посвободнее себя ведет.

– Если скрывает, как ты сумел это раскопать? – изумился Егор.

– Я ничего не раскапывал, – фыркнул верный друг. – Я тебе что, крот, что ли? Попросил навести справки. Поскольку госпожа Грейс – фигура публичная, да еще и с тройным гражданством, результаты мне прислали буквально сразу же. А то боюсь представить, в какую сумму это могло бы вылиться.

– Сколько? – Егор замялся. Вообще-то родители никогда его не ограничивали в финансовых вопросах, но следили строго, все расходы нужно было «декларировать».

– Забудь, – отмахнулся Смайл, забавляясь его смущением. Самого его смутить было невозможно в принципе. – Я ж говорю, справочка самая что ни на есть простенькая, жалкая сотня фунтов, говорить не о чем. Тем более что не из моего же кармана. Британский королевский дом заплатит. У меня по чистой случайности есть доступ к одному из их представительских счетов. Там такой бардак, что сотней больше, сотней меньше, никому и в голову не придет обратить внимание. В общем, это пустяки. В истории этих милых дам есть куда более интересные моменты.

– Где Полина учится? – Егор, кажется, был готов вскочить и бежать сию секунду… осталось лишь выяснить – куда.

Но Смайл не торопился:

– Везде. Или нигде, если угодно. Матушка таскает ее туда-сюда. Это тоже не важно. Сказал же, слушай по порядку. Зря, что ли, я…

– Да слушаю, слушаю. – Кресла в этой чертовой кофейне оказались совершенно неприспособленными для нетерпеливого подпрыгивания, слишком мягкие, просто ужас.

Смайл, привлекая внимание вновь ударившегося в эмоции друга, легонько постучал пальцем по столу:

– Итак. Госпожа Грейс-старшая оказалась – та-да-да-дам! – старинной приятельницей твоего отца. Практически, как это у вас называется, его близкой подружкой. Girl-friend, понятно?

Егор опешил:

– Не может быть… Отец с мамой вместе еще с института, потом я родился… Никогда там не было никаких проблем, насколько мне известно…

– Во-первых, тебе может быть не все известно, мой добрый друг. Во-вторых, я вовсе не говорил, что их… близкая дружба – это проблема. Твоя мама, насколько я успел понять, – дама весьма прогрессивных взглядов. Как говорят англичане, обручальное кольцо – на пальце, а не в носу. Поэтому твой папа вполне мог – и может, кстати, – вести достаточно свободную жизнь.

– Да он работает всегда как сумасшедший! Какая там свободная жизнь!

– Одно другому не мешает. И я же не говорю, что у него целый гарем. Я говорю – мог бы. Секретарши, переводчицы, референты, адвокаты… журналистки, в конце концов. Это все возможности. Если твой безмерно работящий отец за прошедшие почти два десятка лет воспользовался хотя бы тремя-четырьмя из этих возможностей, это не превращает его в аморального типа. Это всего лишь означает, что ты чего-то не знаешь. Да и не нужно тебе знать. Этот ваш Тургенев очень правильно смотрел на вещи: у отцов и у детей – разные дороги.

– Ну и зачем тогда ты мне рассказываешь про то, что папа когда-то с этой…

– С Ирен Грейс, – сухо подсказал Смайл. – И не когда-то, а, видишь ли, незадолго до появления на свет Грейс-младшей.

– Что?! – Егор резко прекратил попытки нетерпеливо прыгать в кресле.

– Что слышал. Видишь ли, Джорджи, есть некоторая вероятность, что Грейс-младшая… что… ну что ты – не Ромео, а Лаэрт, понимаешь?

– Ничего не понимаю, – честно признался Егор, чувствуя, что голова словно заполнена туманом.