Но как ей объяснить, что он учил! Старался!

– Да, черт, как-то все это в голове не откладывается, вроде учил, – пытался как-то оправдаться и перевести все в шутку.

– Это хорошо, что учили. Остальное не страшно, вам же не десять лет.

– Да уж, – господи, никто еще его возрастом не попрекал. Он-то себя считал молодым, красивым, очень продвинутым и легко обучаемым. А тут – на тебе. Слава богу, она хоть не певица и ему не надо петь. Светлана как почувствовала:

– В вашем возрасте это совершенно нормально. Вот если бы вы были музыкантом, вам было бы легче. Вы, случайно, не поете?

Она что, еще и мысли читает? Виталий почувствовал, как вспотел. Еще того не легче.

– Да нет, медведь на ухо в детстве наступил.

– А вот это чувствуется. Ой, простите, просто музыканты – они же интонируют, они иностранные языки слышат по-другому. Могут не понимать ничего, но мгновенно схватывают мелодику речи. А вам – ну откуда?

– То есть шансов нет? – он пытался пошутить, но выходило как-то грустно.

– Ну почему же. Шанс есть всегда. Но вам нужно заниматься. Я же вам говорила: упражнения, песни слушать на французском языке, в машине пусть у вас речь французская звучит, мультики смотрите.

– Мультики-то при чем?

– Фразы короткие, очень помогает. Правда! Не удивляйтесь! Я сама так французский учила. Вы старше, конечно, я понимаю, что вам тяжело.

Господи, лучше бы она наконец поняла, что занятия французским – это всего лишь повод. Но она не понимала и очень ответственно относилась к своей работе. Нужно было научить нерадивого бизнесмена-тугодума. Она и учила. Ей же задача была поставлена. Сам поставил, сам и виноват. И как теперь выйти из этой ситуации?

Он потом ее спрашивал: «Ты правда ничего не понимала? Правда считала, что мы язык учим?» Она тогда только пожала плечами: «Я никогда ни на что не настраиваюсь заранее. Чтобы потом не разочаровываться». Он просто задохнулся от восхищения. Какая тонкая душевная организация. А то, что она ему про разум, а не про любовь рассказывала, он думать не хотел.

Похититель персиков

Виталий как зомби пошел вперед, не оглядываясь ни на Лару, ни на детей. Шел как мученик на эшафот. Принимая наказание как данность. Лара наблюдала ситуацию со стороны. Он шел с прямой спиной на негнущихся ногах, не отрывая глаз от влюбленных. Взгляд его не выражал ничего, просто шел, потому что иначе было нельзя. Поравнявшись с парочкой, он вдруг резко повернул обратно и побежал в сторону Лары.

– Черт, черт, я ошибся. Господи. Это не она. Какой кошмар. Прости, я вас всех напугал.

– Дядя Виталий, вы увидели привидение?

– Хуже, брат.

– Хуже не бывает. Но я думал, что вы уже умерли и идете мертвым.

– Миша, – зашипела Лара.

– Все в порядке, ты прав. Почти что умер. Ну ладно, братва. Простите еще раз. Испугались, да? Ужас! Виноват. Бывает же, такое померещится. Пойдемте, полежим в тени и окунемся пару раз. Мне точно не повредит небольшой заплыв. И зонтики наши куплены на целый день.

Виталий развернулся и быстрой походкой направился в сторону пляжа. Ну раз про оплаченные зонтики вспомнил, значит, оклемался. Лара улыбнулась в спину своему нечаянному кавалеру и пошла за ним следом.

После четырех жара начала спадать, Лара читала книгу, Виталий молча смотрел вдаль. Он еще не проронил ни слова, а Лара не торопила. Никто ничего никому не должен. Тем более объясняться или отчитываться. У каждого своя жизнь, они лишь попутчики. Она сама тоже была не готова обсуждать свою ситуацию. И кто его знает, может, со стороны она тоже выглядит не лучшим образом.

Он заговорил неожиданно, и Лара тут же отложила книгу в сторону.

– Понимаешь, влюбился как дурак. Сильно. Пару недель назад мы поругались. Она не знала, что я еду в Болгарию. И сама куда-то укатила, сказала, что к родителям, но я сомневался. И вот увидел ее перед собой. Мишка прав, я правда думал, что умер. Только от одной этой картины. А сейчас вот размышляю: а не дурак ли я?

Он повернулся на своем лежаке и в упор посмотрел на Лару.

– Почему дурак?

– Так раствориться в человеке! Я же полностью от нее теперь завишу. Ну увидел, ну с чужим мужиком. Не мать же я, в конце концов, под колесами автомобиля увидел! А я чуть сознание не потерял. Как удар в солнечное сплетение. Знаешь?

Лара покачала головой.

– Это когда ты перестаешь дышать на какой-то момент. Ни туда, ни обратно, и кажется, что все. В кино, наверное, видела, как герой ртом воздух хватает. Вот это как раз то самое состояние.

– Ученые говорят, влюбленность не может длиться больше двух лет. Перейдет ли она в любовь – зависит от нас. Это большая работа.

– Два года такого ада я не выдержу.

– В аду жить нельзя. Хочешь, я тебе расскажу о книжке, которую сейчас читаю? Может, это как-то поможет. Я вот прочитала и все думаю сейчас. Кстати, болгарский автор. Мы же не были в Болгарии, решила что-то местное прочитать. Небольшая новелла, достойная пера Стефана Цвейга. В стране война Первая мировая, страшный голод, тиф, и на фоне всего этого красивая любовь. Любовь на виноградниках.

– И как все завершилось?

– Трагедией.

– Расскажешь? Мне сейчас про трагедии самое то.

– Рассказ ведется от имени мужчины. Время уже Второй мировой войны, он приезжает на родину, чтобы продать участок земли. Ходит по виноградникам и вспоминает, как видел тут невероятной красоты женщину. Она была настолько красивой, богато одетой, что казалась призраком на фоне общего голода, жары и нищеты. Это была жена полковника, коменданта города. Столько лет прошло, а он не забыл своих детских потрясений, может быть даже влюбленности. И вот он пытается узнать, как сложилась жизнь той красавицы. А дальше всю историю ему рассказывает местный житель. Ее звали Элисавета. Женщина средних лет, детей у них с полковником не было, она жила для мужа, для их маленькой семьи. Целый день занималась рукоделием, читала, ждала со службы своего полковника. Как-то она спугнула в виноградниках военнопленного, серба. Голодный, в лохмотьях, он воровал персики. Невинные разборки послужили началом большому и страстному роману. Никто не мог понять, почему Элисавета вдруг так переменилась. И полковник удивлялся, что вдруг она так помолодела. А она уже не могла себя сдерживать и не хотела. Пленный Иво, бывший учитель музыки, перевернул ее сердце, вдохнул жизнь и надежду, она впервые в жизни