В начале 549 г. Велисарий вернулся в столицу. Вторая итальянская кампания вылилась для него в пять лет сплошных разочарований, но он спас Италию для империи, по крайней мере временно. Если бы не Велисарий, византийцев бы изгнали с Апеннинского полуострова еще в 544 г.

Юстиниан приветствовал своего полководца как давно утерянного друга. На протяжении нескольких лет их разъединяла Феодора, которая постоянно настраивала мужа против Велисария. Император никогда всерьез не верил Феодоре, но ей удавалось поддерживать у него чувство смутного раздражения к военачальнику. С ее смертью это чувство быстро рассеялось. Однако даже Велисарий не смог убедить императора предоставить необходимые средства для окончательного разгрома Тотилы. Юстиниан теперь был озабочен совсем иной проблемой, которая снова лежала в области теологии.

В 543 г. фанатичный монофизит по имени Яков Барадей (Оборванец), посвященный в епископы ссыльным патриархом Александрийским, отправился в путешествие по Востоку с намерением возродить монофизитские настроения. Он исходил вдоль и поперек Сирию и Палестину, Месопотамию и Малую Азию, рукоположив около тридцати епископов и назначив несколько тысяч священников. Юстиниан оказался в затруднительном положении. Он не осмеливался открыто действовать против набравших силу монофизитов, но, с другой стороны, его уже критиковали на Западе за проявление инертности перед лицом новой угрозы. Поэтому он решил сделать своеобразный дипломатический ход, пойдя на публичное осуждение – но не монофизитов, а тех, кто находился на противоположном конце теологического спектра, несториан. С того времени, когда в 431 г. состоялся Эфесский собор, в пределах имперских границ несториан осталось совсем мало (если они вообще остались), и, следовательно, атака на них не имела практического значения. Но к ним питали равное отвращение и монофизиты, и православные, и такое заявление, как казалось инспектору, могло бы разрядить ситуацию. В 544 г. Юстиниан издал указ, в котором осуждались три еретических учения, против которых особенно восставали монофизиты, – повсеместно именовавшиеся «Три главы». Но монофизиты не были этим умиротворены, тогда как на Западе епископы пришли в ярость. Любая атака на несториан, гневно заявляли они, может означать лишь пособничество монофизитам. В результате константинопольский патриарх Мина, подписавший указ Юстиниана, был немедленно отлучен от церкви папой римским Вигилием.

Такой поворот событий серьезно встревожил императора. В тот момент, когда ему была крайне необходима поддержка Римской церкви в борьбе против Тотилы, он взял да и настроил ее против себя. Поэтому Юстиниан промолчал, когда Вигилий отказался осудить «Три главы», и принялся несуетливо восстанавливать отношения с ним. Однако через восемнадцать месяцев Тотила был уже у ворот Рима. Если бы ему удалось овладеть городом, то он смог бы взять папу римского в заложники, что имело бы совершенно непредсказуемые последствия. Юстиниан действовал быстро. 22 ноября 545 г. отряд императорской гвардии прибыл в Рим, схватил Вигилия и доставил в Константинополь. Здесь постоянное давление на Вигилия, оказываемое императором и императрицей, дало наконец результат. 29 июня Вигилий официально примирился с Миной, а 11 апреля 548 г. появился «Judicatum»[28] папы, в котором он формально осудил «Три главы».

Озабоченность Юстиниана вопросом о «Трех главах» заставила его забыть об итальянских проблемах, но 16 января 550 г. история повторилась – группа недовольных исавров в римском гарнизоне вновь открыла ворота войску Тотилы. Когда в 546 г. готы в первый раз вошли в город, они постарались там как следует обосноваться. Многие из них заняли пустые дома, в которых разместились со своими семьями; разрушенные здания ремонтировались и восстанавливались. Теперь же Тотила возродил игры в Большом цирке, причем лично руководил действом из императорской ложи. Именно это особенно задело Юстиниана. Он сразу же начал искать нового главнокомандующего размещенных в Италии сил, и взамен отозванного ранее Велисария назначение получил евнух Нарсес, которому было уже хорошо за семьдесят.

В начале 552 г. Нарсес и его тридцатипятитысячная армия начали итальянский поход. Пройдя Равенну, они двинулись на юг по Фламиниевой дороге. Тотила в это время направлялся по той же дороге на север, чтобы блокировать им путь. Так что к концу июня римская и готская армии встретились, приготовившись к решающей схватке. Сражение закончилось достаточно быстро: византийцы неожиданно нанесли удар готам с флангов, и те, не выдержав, в панике покинули поле боя. Тотила, будучи смертельно раненным, бежал вместе с остальными и умер несколько часов спустя.

Готы позднее консолидировали свои силы под командованием Тейи, одного из самых храбрых военачальников Тотилы; Нарсес же двинулся дальше на юг. Рим пал после непродолжительной осады, в пятый раз поменяв хозяев с момента начала правления Юстиниана, после чего старый евнух продолжил свой победный марш. В долине реки Сарно, в одной-двух милях от Помпей, римляне и готы в октябре 552 г. встретились для coup de grвce[29]. Уже в начале битвы Тейя был сражен метко направленным копьем, а к вечеру следующего дня несколько оставшихся в живых готов согласились вступить в переговоры. По условиям подписанного соглашения они обязались покинуть Италию и никогда более не участвовать в военных действиях против империи. Наконец были реализованы самые масштабные амбиции Юстиниана.

Тем временем папа Вигилий все еще находился в Константинополе, увязнув в диспуте о «Трех главах». Под давлением западных епископов он аннулировал свой «Judicatum» в 550 г., а в 551 г. его отношения с императором стали еще более натянутыми, когда Юстиниан выступил с новым эдиктом, сурово осуждавшим «Главы». Папа созвал собрание, пригласив на него всех епископов с Востока и Запада, присутствовавших в городе, которые единогласно высказались против этого эдикта, вновь заявив об отлучении патриарха Мины от церкви.

Когда Юстиниан узнал о случившемся, его ярость была столь велика, что папе пришлось искать убежища в церкви Св. Петра и Павла. Однако едва он достиг ее, как туда ворвались императорские гвардейцы с обнаженными мечами. Вигилий, увидев их, бросился к главному престолу и уцепился за колонны, на которых тот держался. Солдаты пытались оттащить его от престола, хватая за ноги, волосы на голове и бороду, но чем сильнее они тянули, тем крепче он держался. Наконец сами колонны не устояли, и престол рухнул на пол, едва не снеся Вигилию голову.

К этому времени собралась большая толпа прихожан и начала возмущенно протестовать против такого обращения с наместником Христа. И солдаты отступили, оставив торжествующего, хотя и сильно потрепанного Вигилия осматривать нанесенный церкви и лично ему ущерб.

На следующий день в церковь прибыла делегация, возглавляемая Велисарием, который передал сожаления императора по поводу случившегося и заверил папу в том, что он может спокойно возвращаться в свою резиденцию, ничего не опасаясь. Вигилий так и сделал, но вскоре обнаружил, что он фактически находится под домашним арестом.