Я застрелила тебя из-за папки. Ты ранен.

— Едва ли. Это было более чем заслуженно.

— О Боже мой, — шепчет она. — О Боже мой. — Она ковыляет к офисному креслу, рушится в него, закрыв лицо руками.

Это, блядь, убивает меня.

Я опускаюсь перед ней на колени, кладу ладони на ее бедра. — Миа. Посмотри на меня, милая.

Она смотрит на меня сквозь пальцы, ее глаза блестят от слез.

— Я был монстром по отношению к тебе. Я держал тебя в плену. Ты имела полное право делать то, что делала. Я был ничем не лучше твоей матери.

Она качает головой.

— Ты свободна от меня. От этого. Ты можешь уйти. — Я изо всех сил стараюсь скрыть дрожь в голосе, когда мой Альфа рычит от горя.

Я должен отпустить ее, даже если это убьет меня.

Мне просто нужно было, чтобы она узнала правду.

— Не без тебя, — шепчет она, ее аромат усиливается.

— У тебя есть пара. — Я выдавливаю слова из себя, ненавидя себя за спор.

— Я отказываюсь оставлять тебя. — Она настаивает. — Либо я ухожу с тобой, либо я не ухожу.

Я ничего не могу с собой поделать.

Я ухмыляюсь.

— Упрямая девчонка, — упрекаю я.

Она улыбается, и мое сердце грозит выскочить из груди.

Я бы убил, чтобы видеть это до конца своей жизни.

Дверь открывается, и я встаю, выхватив пистолет, прежде чем опустить его.

Джейкоб стоит в дверях, приподняв бровь.

— Черт возьми, Чемберс, тебе обязательно вот так врываться?

Он бросает взгляд на Мию и хмурится. — Я пытался вытащить ее, но она пробилась сама.

Миа сглатывает, затем нервно смотрит на меня.

— Она боец. — Я вздыхаю. — Обо всем позаботились?

— Девушки в полиции, и большинство лидеров живы. Ты действительно провернул это дерьмо.

Но чувство вины все еще гложет меня изнутри. — Я не хотел, чтобы кто-то из девушек был здесь.

Но это был единственный способ привлечь лидеров. Они не пришли бы без обещания «приза».

Джейкоб качает головой. — Ты спас сотни девушек в этом году, отложив аукционы. Вот ради чего все это было. Спасти Омег и уничтожить Спасителей.

Я киваю, не убежденный.

В моей голове проносятся сценарии, в которых я мог бы сделать больше.

Возможно, я мог бы остановить аукционы раньше.

Это не должно было занять год.

Возможно…

— Стефан, — упрекает Миа, прерывая ход моих мыслей. — Отвези меня домой.

Домой.

Что она захочет меня после всего этого…

Мой Альфа торжествующе ревет.

— Сначала больница, — бормочу я. — Потом домой.

Она этого не знает, но это был ее последний шанс уйти.

Я ни за что не отпущу ее после сегодняшней ночи.

ГЛАВА 35

МИА

Он был Коллекционером все это время.

Пока Джейкоб и Стефан помогают мне спуститься по лестнице, у меня в голове крутится от его признания.

Он помогал Омегам.

Каждый раз, когда я обвиняла его в том, что он монстр, он просто принимал это.

Он держал язык за зубами и не мог сказать правду.

Мы выходим из склада, и у меня отвисает челюсть от того, что я вижу.

Машины скорой помощи, полицейские машины и целая команда спецназа окружают район. Альфы с гнилостным запахом находятся в наручниках.

— Присутствовали все лидеры, — подтверждает Джейкоб Стефану. — Мы взяли всех до единого.

Я чувствую облегчение моего Альфы, и он выдыхает. — Идеально.

Каждая Омега завернута в одеяло и сидит на земле, пока офицер снимает с них показания, разговаривая с ними с блокнотом в руке.

— Что с ними будет? — Я шепчу Стефану.

— Они вернутся к своим семьям, — бормочет он. — И мы предоставим им консультации и все остальное, что им понадобится.

Я слышу сожаление в его голосе, когда мы уходим от беспорядка, и чувство вины появляется на его лице, когда он помогает мне добраться до ожидающего внедорожника.

— Ты сделал то, что должен был сделать, — напоминаю я ему. — Ты убедился, что они не пострадали.

Он колеблется, когда открывает передо мной дверь, и его губы приподнимаются. — Ты всегда была слишком добра ко мне, Миа.

Я больше ничего не могу с этим поделать.

Я протягиваю руку и прикасаюсь губами к его губам, встав на цыпочки.

Он обнимает меня, притягивая ближе, и я улыбаюсь в ответ на поцелуй, вдыхая его аромат и эссенцию.

Альфа, Альфа, Альфа!

Позади нас раздается звук откашливания, и мои щеки вспыхивают, когда Джейкоб ухмыляется нам.

Стефан снова улыбается, отчего у меня перехватывает дыхание, в уголках его глаз появляются морщинки.

Он выглядит… счастливым.

Поднимая меня за талию, он усаживает на заднее сиденье, закрывает дверцу и забирается с другой стороны.

Мы уезжаем от кошмара, и я прислоняюсь к его плечу, наконец-то способная дышать.

* * *

Адреналин спадает, и мое тело болит.

К тому времени, как они закончили проводить свои тесты в больнице, по всему моему телу образовались синяки.

Стефан все время находится рядом со мной, держа меня за руку, пока врач объясняет мои травмы.

Легкое вдыхание дыма.

Ушибы и порезы, наложение швов не требуется.

— Вам нужно отдохнуть, — говорит она. — Но есть еще одна проблема.

Я хмурюсь.

— У тебя нет чипа.

О, черт.

Она как будто вылила на нас ведро ледяной воды. Стефан застывает рядом со мной и сжимает мою руку так сильно, что я слышу, как хрустят костяшки пальцев.

Я даже не думала об этом, и сомневаюсь, что он тоже.

Мне не следовало соваться в больницу.

Боже мой, Боже мой

— Эм, в этом нет необходимости, — заикаюсь я. — Я бы предпочла просто пойти домой.

Она смотрит на меня сверху вниз сквозь очки. — Я лишусь лицензии, если не сделаю вам чип, мисс Далтон.

— Все в порядке, — говорит Стефан, и я свирепо смотрю на него. — Она сделает это сейчас.

У меня отвисает челюсть, когда доктор выходит из комнаты.

— Какого черта ты делаешь? — Я шиплю на него. — Они не могут меня чипировать! Тогда я буду вынуждена…

Он берет мое лицо в свои руки, его взгляд обжигает мой. — Они вызовут на тебя полицию. Потом Коллекционеров — меня. Это должно произойти.

Мои глаза наполняются слезами. — Я не хочу никого другого…

— И я не позволю никому другому заполучить тебя, — рычит он. — Если ты хочешь меня, если тебе нужны мы, то я позабочусь о том, чтобы они никогда тебя не нашли.

Это кошмар. Я не могу представить себя с кем-то еще, но если чип скажет об обратном…

— Стефан, пожалуйста, — шепчу я.

— Ты моя, — обещает он. — И ничто не отнимет тебя у меня. Даже другой Альфа.

Чем дольше доктор возвращается, тем больше я впадаю в истерику.