— Хорошо.

* * *

К пяти, нарядившись вполне прилично, мальчишки спешили в музей. Димка в десятый раз требовал дословного пересказа телефонного разговора с Кириллом Леонидовичем.

— Отстань, — отмахнулся наконец Генка. — Чего привязался?

— Звонок кажется странным, — глубокомысленным тоном детектива ответил Димка.

— Ничего странного не вижу.

— А почему он не назвал причину приглашения?

— Не все по телефону скажешь. Бывают нетелефонные разговоры, слыхал?

— Нет в этом разговоре ничего нетелефонного, — запальчиво ответил Димка. — А вдруг он подстроил нам ловушку? Вдруг попадем сейчас в засаду?

— В какую засаду? — рассердился Генка. — Что ты мелешь?

— Не мелю, а расширяю круг подозреваемых.

— Кем? Кириллом Леонидовичем?

— А что? То, что он друг детства твоей мамы, еще ничего не значит.

— Еще как значит! — взорвался Генка. — Он хороший, добрый, приличный человек, а не преступник! Расширяй свой круг кем-нибудь другим! Понял?

— Чего орешь? — обиделся Димка. — Понял. Я и сам не хочу его в подозреваемые записывать.

Оставшуюся часть дороги друзья шли молча, нетерпеливо прибавляя с каждой минутой шаг.

И с таким же нетерпением ждал их Кирилл Леонидович.

— Вот! — он широким жестом показал ребятам на свой стол.

На столе стоял серебряный гусар. Ребята ахнули:

— Откуда он?

— Подбросили в музей вчера утром.

— Кто?

— Никто не видел. Он просто стоял на одной из витрин новой экспозиции.

— Все! Этот вор — придурок! — сказал Димка. — Теперь точно. Украл гусара у меня, чтобы отнести в музей! Никакой логики! Это сумасшедший!

— Погоди, Дима, — улыбнувшись, попросил Кирилл Леонидович. — Гусара подбросили в музей еще вчера, а я вам позвонил только сегодня. И знаете почему?

Димка напрягся. Несмотря на все слова друга, он все-таки не оставлял мысли о засаде.

И теперь ему казалось, что тот тип и Кирилл Леонидович заодно. Он даже уже напряг мускулы, готовясь к отчаянной драке.

— Потому что я решил вспомнить этого человека! — продолжил Кирилл Леонидович. — Помните, когда вы побежали за ним в музее, я окликнул вас?

— Да, — сказал Генка. — И тип в этот момент обернулся.

— Правильно! Он обернулся на мгновение, и я не смог толком рассмотреть его лицо. Но что-то в нем было знакомое. Сказать честно, я в тот день даже не обратил на это внимания. Я не очень хорошо запоминаю лица и часто путаю малознакомых людей. Но вчера утром в музей подбросили гусара. И я сразу понял, что это мог сделать только он. Вот тогда я и стал мучиться. Я был уверен, что когда-то, где-то, при каких-то обстоятельствах видел это лицо. Тогда я стал вспоминать недавнее время. Но лицо было не оттуда. Я перебрал всех музейных служителей, сменившихся за годы моей работы.

Кирилл Леонидович засмеялся:

— Я даже не поленился сходить в отдел кадров и перелопатил несколько десятков папок с их личными делами, чем очень удивил секретаршу. Теперь она, по-моему, держит меня за чокнутого. В общем, я только убедился, что этот человек никогда не работал в нашем музее. Я ушел домой, но лицо не давало мне покоя. Оно просто преследовало меня. Я не спал всю ночь. И только под утро сообразил — я видел этого человека тридцать лет тому назад, в детстве.

— Это Псих? — выдохнул Димка.

Он давно уже забыл о мускулах и засаде. Он ждал разгадки.

— Нет, — ответил Кирилл Леонидович. — Гена был прав — это дворник Петя. За тридцать лет он располнел, обрюзг, постарел. Немудрено, что я его не смог вспомнить сразу. Твоя мама, может быть, быстрее его вспомнила бы, она с ним больше общалась. А я-то видел всего два раза. Странно, что вообще запомнил.

Мальчишки молчали. Загадка от нового факта запуталась еще больше.

Если это дворник, то как он все-таки спрятал в пустоту гусара? И зачем разыскивал его теперь? И зачем, разыскав, принес в музей? Совесть заговорила?

— Сегодня утром, — не обращая внимания на молчание друзей, говорил Кирилл Леонидович, — я первым делом пошел в ваше домоуправление, потом в отдел кадров, потом… В общем, это длинная история. В конце моих похождений мне дали в адресном бюро Петин адрес. Вот он.

Генка и Димка быстро прочитали на бумажке: улица Авиационная, дом девять, квартира пятьдесят два, Преснов Петр Романович.

— Я позвал вас, чтобы вместе нанести ему визит и задать все интересующие нас вопросы. Как вы на это смотрите?

Мальчишкам почему-то стало жутковато. Даже Димка почувствовал прикосновение тайны, и холодок близкой развязки пробежал по его напряженным мускулам.

— Мы идем прямо сейчас? — уточнил Генка.

— Я думаю, да. Надеюсь, что застанем Петра Романовича дома.

— Тогда пойдемте, — Генка решительно поднялся, и Димка подивился этой решительности.

* * *

Авиационная улица находилась где-то на краю города. Кирилл Леонидович и ребята немного поплутали, разыскивая дом номер девять.

Подъезд был под стать их настроению — темный, гулкий и неприветливый.

— А если это не он? — хрипло спросил Димка.

— Извинимся и уйдем.

— А если он?

Кирилл Леонидович не ответил. И Генка не отвечал.

— Вот пятьдесят вторая, — Димка указал на обшарпанную дверь.

Кирилл Леонидович как-то нервно вздохнул и нажал кнопку звонка.

За дверью была тишина. Но острый Генкин слух даже не услышал, а почувствовал, что кто-то прильнул к дверному глазку и теперь рассматривает их.

Быстрым движением Генка закрыл глазок ладонью, и Кирилл Леонидович еще раз настойчиво позвонил.

— Кто? — крикнул из-за двери мужской голос. — Что вам нужно?

— Откройте, Петр Романович, — очень вежливо попросил Кирилл Леонидович. — Мы по делу.

Замок щелкнул.

— По какому делу? — недоверчиво спросил мужчина, глянул на пришедших и сразу попытался захлопнуть дверь.

Но Димка такие штучки знал. Он выставил ногу и не дал двери закрыться.

Страх прошел. Теперь он действовал уверенно. Человек был тот самый. А к нему у Димки действительно накопились вопросы.

— Петр Романович, лучше поговорить с нами, чем с милицией, — втолковывал в это время хозяину Кирилл Леонидович.

— Я вас не знаю! — выкрикнул Преснов.

— Вы меня просто забыли, — улыбнулся Кирилл Леонидович. — Я — Кирилл. Помните Олю, Илюшку?

— Никого не помню!