– А ее парень? – спросила у Наташи Юлька.

К этому времени как раз закипел чайник. И Наташа, вытащив из-под горы пустых упаковок несколько относительно чистых чашек, принялась заваривать в них кофе. Вернее, разводить растворимый «Нескафе».

– Какой парень? – спросила она, поставив две чашки возле подруг.

– Марат.

Наташа как раз несла чашку ко рту. Но тут рука у нее дрогнула, и немного коричневой жидкости выплеснулось на стол.

– Горячее! – сказала Наташа. – Нужно подождать.

И она поставила чашку на стол. На подруг она смотреть избегала. И вообще всячески старалась сделать вид, что их вопроса не слышала.

– Так как насчет Марата? – повторила Юлька.

– Какой еще Марат? – взвизгнула Наташа. – Знать не знаю никакого Марата. Что вы все ко мне с этим типом прицепились?

– А кто еще про него спрашивал?

– Сначала папаша этой Донары ко мне приперся. И тоже требовал, чтобы я ему дала адрес, где скрывается этот Марат. А теперь вы вот. Что вам всем от меня нужно? Я ведь сказала, что не знаю этого парня.

– Как не знаешь? Он ведь был у тебя в гостях? Именно у тебя с ним познакомилась Донара.

– Да мало ли кто у меня в гостях бывает? – искренне возмутилась Наташа. – Квартира мне от деда большая досталась. Могу я за всем уследить, когда вечеринка, когда столько всякого народу вертится? Мои друзья своих друзей приводят. А те еще своих тащат. А те и вовсе посторонних ведут. А мне что? По мне, чем больше народу, тем веселей.

– Значит, Марата ты не знаешь? – спросила Юлька у Наташи. – И с Донарой его не знакомила?

– Вообще не знаю, о чем речь, – заверила ее девушка. – Этот Донарин папашка вроде бы намекал, что Донара с этим парнем сбежала. Так, что ли?

– Так, – кивнули подруги.

– Во дает! – восхитилась Наташа. – Одобряю. Влюбилась, должно быть. Молодец девка. Впрочем, от таких предков я бы с первым попавшимся козлом слиняла.

– А почему? – заинтересовались подруги.

– Да они же Донаре ничего не разрешали! Вечером к десяти часам изволь быть дома. Учиться заставляли. И денег почти совсем не давали. За каждую сотню баксов Донара у них в ногах валяться должна была. Такую жизнь можно выдержать?

– Ужас, – для вида посочувствовала Мариша.

– Хоть бы знать, о ком речь идет, – тем временем задумалась Наташа. – Столько всякого народу бывает, что и не упомнишь. Никак не могу вспомнить, о каком вообще парне речь-то. Вот вы, девчонки, только не обижайтесь, но я и вас тоже не помню.

– Ничего удивительного, – сказала Юля. – А фотография Марата у нас есть.

– Так покажи! – обрадовалась Наташа. – Может, чего и вспомню.

Юлька достала полученную от старика армянина фотографию.

– Так, – сказала Наташа, внимательно изучив фотографию. – Парня этого я у себя видела. Так вот он, значит, какой, этот Марат. Красивый парень. Не помню, где же я с ним познакомилась? А, вспомнила! Там же в магазине и познакомилась.

– Где с Донарой корзинками сцепились?

– Ага, в тот же день, – кивнула Наташа. – Только я с Донарой расцепилась, как в меня этот Марат влетел. Так и познакомились. А потом они меня до моего дома проводили и дальше пошли. Вот и все.

– А у тебя в гостях он был?

– Вроде бы был. Точно, они с Донарой ко мне и приходили. Только я с ним почти не разговаривала. Мы больше с Донарой общались.

– Но она тебе про него что-нибудь рассказывала?

– Да не помню я, – жалобно протянула Наташа. – Что ли, у меня в голове компьютер, чтобы про чужих парней все помнить? Деньги у Марата водились, это точно. Они тогда кучу бухла и жратвы притащили. И травка у Марата имелась. А больше я про него ничего сказать не могу. Вроде бы бизнес у него какой-то.

– А машина?

– Машину помню, синяя такая. Какая-то иномарка. Не новая, правда. И одет он был клево.

– В смысле?

– Ну, прикид классный, – объяснила Наташа. – Полный эксклюзив. Наверное, все деньги на шмотки тратит.

– А цветастые штаны у него были? – спросила Юлька.

– Может быть, и были, – пожала плечами Наташа. – Не помню я. Хотя по стилю вполне у него могли быть.

– Слушай, ну, хоть с кем-нибудь этот Марат у тебя в гостях контачил? – с надеждой спросила Мариша. – Ну если не с тобой, то с кем-то он должен был болтать? Не сиднем же он все время сидел?

– Так с Донарой они и болтали, – ответила Наташа. – А больше он ни к одной девушке не примеривался. Только возле Донары и хлопотал. Я даже позавидовала. Он вроде бы в нее сильно втрескался. Хотя и понятно. У папаши Донары такие бабки водятся, что Марату и ему подобным не снилось. Так что Маратик верно все рассчитал. Если бы ему удалось жениться на Донаре, так он дальше всю жизнь как сыр в масле катался бы. Только вот ее родным он сильно не по нраву пришелся.

От Наташи подруги вышли в расстроенных чувствах. Путаная беседа с ней никоим образом не проливала свет на то, где теперь искать Донару и ее жениха.

Оставалось надеяться, что сработает план старого армянина. И Марат сам появится возле Юльки.

– Давай пока съездим к Костику, – предложила Юлька. – Вдруг он уже очухался.

– Поехали, – согласилась Мариша. – Только сначала купим соку или воды минеральной.

Купив два литра виноградного сока и две литровые бутылки «Боржоми», подруги направились в больницу к Костику. Того еще не перевели из реанимации, но состояние у него стабилизировалось. И теперь стало совершенно ясно, что жизни парня больше ничего не угрожает. Юлька отправилась к заведующему отделением, чтобы узнать, не нужно ли купить лекарств или еще чего-нибудь.

А Мариша осталась сидеть в холле, насквозь продуваемом сквозняками. Юлька задерживалась, и Мариша вскоре почувствовала, как у нее разболелся зуб. Мариша пересела в другое место, но зубная боль не утихала. И к Юлькиному возвращению у Мариши уже вздулся небольшой флюс, а зубная боль стала просто невыносимой.

– Тебе нужно к врачу, – решила за нее Юлька. – Я тебя отвезу.

Мариша попыталась возразить, что все зубные врачи шарлатаны и только горазды деньги драть, но поняла, что надо сдаться. Стоило ей открыть рот, как внутрь попадал свежий воздух, на который ее больной зуб реагировал поистине зверской пульсирующей болью.

В стоматологическом кабинете, куда Юлька доставила подругу, на Маришино счастье, не оказалось ни одного пациента. Молодой симпатичный врач быстро усадил Маришу в кресло и принялся деловито перебирать в лотке крючки и крючочки. Мариша с ужасом следила за его действиями.

– Откройте рот, – велел наконец врач.

Мариша послушно распахнула челюсть, едва не вскрикнув от острой боли в зубе.