— Как идет сражение?

«Каждый день льется наша кровь, а демоны становятся все сильнее. У меня мало времени, друг мой. Война зовет».

— Леман Русс на Терре, — сказал Малкадор.

«Знаю. Даже здесь я чувствую присутствие Волчьего Короля».

— Он принес вести о Льве. Сообщают, что двадцать тысяч Темных Ангелов направляются в Ультрамар.

«Почему он не спешит на Терру?»

От напряжения, необходимого для поддержания связи, по спине Малкадора заструились ручейки пота.

— Ходят… тревожные слухи о том, что происходит во владениях Жиллимана.

«Я не могу увидеть Пятьсот миров. Почему?»

— Мы называем это Гибельным штормом. Мы с Немо полагаем, что резня на Калте была частью организованной последовательности событий, предшествовавших зарождению катастрофического и непроницаемого варп-шторма.

«И что, по твоему мнению, делает Робаут?»

— Это же Жиллиман, что он, по-вашему, делает? Он строит империю.

«И Лев направляется остановить его?»

— Так говорит Волчий Король, мой господин. Похоже, что в конечном итоге воины Льва на нашей стороне.

«А ты сомневался в них? В Первом? Даже после всего, чего они достигли, пока прочие еще не взялись за мечи?»

— Сомневался, — признался Малкадор. — После того как тайные посланцы Рогала вернулись с их родного мира с пустыми руками, мы опасались худшего. Однако Ангелы Калибана пришли на помощь Волкам, когда Альфарий угрожал уничтожить их.

«Альфарий… сын мой, какие шансы ты оставил моей мечте? Ах, даже когда война напирает со всех сторон, мои сыновья все еще пытаются добиться преимущества. Они похожи на феодальных владык старины, которые чуют в огне невзгод возможность собственной выгоды».

В мыслях Малкадора появилась боль сожаления.

— Русс все еще планирует сразиться с Хорусом лицом к лицу, — произнес Сигиллит. — Он посылает моих Рыцарей направить его клинок, и никаким моим словам не сбить его с пути.

«Ты думаешь, что ему не следует сражаться с Хорусом?»

— Русс — ваш палач, — тактично сказал Малкадор. — И в эти дни его топор опускается с излишней охотой. Это уже почувствовал Магнус, теперь почувствует и Хорус.

«Два мятежных ангела. Топор опускается на тех, кто его заслуживает».

— Но что бывает, когда Русс сам решает, кто верен, а кто заслуживает казни?

«У Русса преданное сердце. Я знаю, что он один из немногих, кто никогда не падет».

— Вы подозреваете, что другие могут оказаться вероломными?

«К моему бесконечному сожалению, да».

— Кто?

Очередная долгая пауза заставила Малкадора опасаться, что его вопрос останется без ответа, однако Император, наконец, отозвался.

«Хан считает добродетелью быть непостижимым, загадкой, на которую ни у кого нет ответа. Некоторые в его легионе уже приветствовали измену, и так же еще могут поступить другие».

— Чего вы от меня хотите, мой повелитель?

«Продолжай следить за ним, Малкадор. Наблюдай за Ханом тщательнее, чем за всеми остальными».

— Мне никогда в жизни так не хотелось на чем-нибудь полетать, — сказала Рассуа.

Глядя на обтекаемый клиновидный корабль с выступающим носом аэродина, Локен не мог с ней не согласиться.

— Мне сказали, что он называется «Тарнхельм», — произнес он.

— Называйте как хотите, но если через час я на нем не полечу, будет кровь, — произнесла Рассуа.

Локен ухмыльнулся ее нетерпению. Ему в принципе не нравились летающие машины, однако даже он признавал за «Тарнхельмом» определенную красоту.

Возможно, дело было в том, что тот выглядел совершенно иначе, чем все прочие воздушные корабли из арсенала Легионес Астартес. Боевые машины легионов создавались брутальными как в плане воздействия, так и в плане внешнего вида. Их форма соответствовала назначению, которое состояло в максимально быстром и эффективном уничтожении. Зализанные очертания «Тарнхельма» указывали на иное предназначение.

В центре его основной части располагался центральный отсек для экипажа с луковицеобразными гондолами двигателей сзади; он сужался к носу, придавая кораблю дельтовидную форму. На машине не было никаких флагов или маячков, и ничто не указывало на ее вид и принадлежность.

— Что это такое? — спросил Варрен. — Это не атакующий корабль и не пушечный катер; слишком мало вооружения. И недостаточно брони для десантного транспорта. Его выпотрошит одно хорошее попадание. Не понимаю, что это.

— Это корабль, созданный для незаметного передвижения среди звезд, — произнес Рама Караян.

Все взоры вмиг обратились к нему, поскольку это была самая длинная фраза из когда-либо от него услышанных.

— С какой стати может появиться такое желание? — поинтересовался Каллион Завен, на лице которого было то же озадаченное выражение, что и у Варена. — Суть легионов в том, что их видно.

— Не всегда, — сказал Алтай Ногай. — Хан называет умным бойцом не того, кто побеждает, а того, кто умеет побеждать легко, еще до того, как враг узнает о его присутствии.

Казалось, Завена это не убедило.

— Шок и благоговение насаждать в массах труднее, когда этого никто не ожидает.

— Учти, у него есть зубы, — заметил Арес Войтек, и его серворуки развернулись, указав на едва заметные края скрытых корзин орудий и ракетных контейнеров. — Но, как и говорит Мейсер, это не атакующий корабль.

— Это драугръюка, — произнес Брор Тюрфингр.

Заметив, что товарищи-следопыты недоуменно переглядываются, Брор покачал головой.

— Вы что, не понимаете ювик?

— Ювик? — переспросил Рубио.

— Домашний жаргон Фенриса, — сказал Тубал Каин, — ободранный, упрощенный язык. В нем нет никакого изящества, он напористый и прямолинейный, как воины, что на нем говорят.

— Осторожнее, Тубал, — предостерег Брор, расправляя плечи. — На такое и обидеться можно.

Похоже, это сбило Каина с толку.

— Не понимаю, почему. Я не сказал ни слова неправды. Я встречал достаточно Космических Волков, чтобы знать об этом.

Локен ожидал злости, однако Брор рассмеялся.

— Космических Волков? Ха, я и забыл, что вы так по-идиотски называете Свору. Я бы оторвал тебе руки, если бы не думал, что ты совершенно серьезен. Держись рядом со мной, и я тебе покажу, насколько изящным может быть Космический Волк.