творил. Он ведь не выкупал из плена христианские души, а покупал их. Да еще служивых. За такое и запороть мало. Надо проверить, может еще кого обманом удерживает.

— А можно как ты закончишь, он его утопит?

— Зачем топить? — не понял Ромодановский.

— Для разнообразия…

Глава 3

1697 год, март, 28. Москва

Выстрел.

Еще выстрел. Почти сразу за предыдущим. Словно невпопад дали залп двое.

Ромодановский узнал об организации Алексеем учебного стрельбища для своей охраны в тот же день, как его сделали. Но некоторое время стоял в стороне. Наблюдал и ждал во что это выльется. Однако занятия продолжались. Были в известной степени странными. И он не выдержал. Решил глянуть своими глазами.

И вот — выйдя из-за дома Федор Юрьевич увидел довольно просторный задний двор. Отсюда убрали все лишнее, а дальний торец укрепили, сложив бревна высокой поленницей, перед которой мишени и поставили. Алексей хотел отсыпать вал, чтобы пули не угрожали людям за той стороной ограды, но с этим решили повременить. Промерзшая земля не располагала к таким забавам.

Здесь находился сам царевич и две смены охранников, то есть, дюжина бойцов. Несколько слуг. И все. Поэтому появление Ромодановского заметили все. Бойцы прям как-то подтянулись. Слуги явно заробели. Алексей же приветственно помахал рукой.

— Продолжать занятий! — скомандовал он, когда Федор Юрьевич подошел. — Покажите, чему научились.

И началось небольшое шоу.

Боец охраны, выполняющий упражнение, был оснащен особой сбруей. Ее на всех не успели пошить, но несколько комплектов имелось. Это был достаточно широкий и крепкий поясной ремень, на котором висела сабля и два пистолета. Первый «ствол» располагался в набедренной кобуре по типу ковбойской. Второй — почти что поперек пуза из-за чего пистолет выглядел близко к тому, если бы его засунули просто за пояс. Только по-человечески, в кобуре. На нем же, на ремне этом, висела все потребное для стрельбы и даже фляжка. Довольно большая масса обвеса требовала компенсации, чтобы ремень не сползал. Это решалось посредством Y-образной портупеи.

Боец по команде принимал стойку, подспудно выхватывая пистолет из кобуры. Слитным движением переводил замок во взведенное положение из полувзвода. Перехватывал оружие двумя руками на манер практики XXI века. И производил почти без задержки выстрел.

Быстрее, если бы он это все проделывал местным, обычным образом. Сильно быстрее. Потому как правильным хватом в две руки прицеливаться получалось много ловчее и шустрее. Да и движения уверенные.

Бах!

И в мишени, расположенной в пятнадцати шагах, появилась новая отметина.

Попал.

Но на этом упражнение не заканчивалось.

Сразу же после выстрела охранник еще дымный ствол кидал обратно в кобуру, выхватывая второй. Все точно также — слитным, плавным движением. И стрелял вновь. От чего эти два выстрела получались довольно быстро и выглядели так, словно бы это двое неумех били залп в разнобой, а не один стрелок.

— Славно, — покивал Ромодановский, отметив, что второй пулей боец поразил соседнюю мишень.

— Если шестерка отработает из пистолетов при нападении, то видишь — при везении дюжину положит. Прям на их рывке. Что на узкой улочке — беда. И вон — отстреляв — уже сабли выхватили, встав в стойку.

— Это ты выдумал так стрелять?

— Мы вместе.

Ромодановский скосился на бойцов. Те засмущались и попрятали глаза. Видно было, что выдумал царевич, но их приплетает.

— Заряжай! — скомандовал царевич.

И охранники ловко убрал сабли, занялись подготовкой пистолетов к выстрелам прямо стоя, на весу.

— А чего они порох на полку не сыплют? — спросил Федор Юрьевич, когда те завершили перезарядку. Причем сделали это заметно быстрее обычного. — Пистоли же не выстрелят.

Алексей улыбнулся.

Кивнул ребятам.

И шестерка бойцов повторила свой прием с парой быстрых выстрелов и выхватыванием сабель.

— Это как? — удивился князь-кесарь. — Что за чудеса?

— Смотри, — произнес царевич.

И взяв у ближайшего бойца пистолет откинул крышку полки кремневого замка, выступавшей по совместительству кресалом. А потом взяв со стола плоскую отвертку вывернул небольшую пробку, стоящую в запальном отверстии.

— Видишь какая?

— Вижу, но не понимаю зачем.

— Я думал над тем как ускорить перезарядку. И обратил внимание на то, что порох из ствола на полку не просыпается, но запальное отверстие забивает. И едва-едва не вываливается наружу хотя бы малым количеством. А иногда чуток и проскакивает. И решил попробовать ему помочь. Получилась вот такая воронка. Видишь. Из-за нее порох стал просыпать. Одна беда — быстро довольно разгорается. Железо тут тонкое. Поэтому их менять надобно время от времени. Для чего вот так и сделаны они.

— И все?

— Да. Вполне. Мы пока только переделали всего дюжину пистолетов из тех, что ты дал нам. Для опытов. Потом посмотрим, может все к такому бою приведем. Но тут опыты нужно дальше ставить. Смотреть как оно пойдет. Я думаю, что осечек должно стать больше, но пока не заметили.

— Занятно… очень занятно. Это тоже вы все вместе придумали?

— Ну а как иначе? — улыбнулся Алексей, а бойцы вновь потупились. — И у меня просьбишка есть малая. Ты не мог бы вместо сабель рапиры ребятам выдать да прислать кого, кто смог бы их обучить ими работать.

— Рапиры?

— Ну… шпаги, если хочешь. Хотя это не совсем верно. Шпага — это искаженное слово спата или эспада, что значит меч. Просто меч. Рапира же, это часть гишпанской фразы espada ropera, то есть, меч для одежды. Иными словами, это меч, который ты всегда носишь с собой. Как шляхтич саблю. Такие мечи также называют еще боковой меч, ибо он всегда висит у тебя на боку или поясной, так как на поясе. Так-то мечей много разных. Оттого сие оружие, именуемое у нас шпагой, правильнее называть рапира. Но да не суть. Хочешь их рапирами зови, хочешь шпагами — главной выдай. — улыбнулся Алексей.

— А это ты откуда ведаешь?

— В немецкой слободе рассказали. Как-то по пьяни один полковник проболтался. Мы, как я понимаю, иноземные слова нередко употребляем иначе или искаженно, или неверно. Отчего немцы над нами потешаются. Но тишком. В конце концов — это мы им платим за службу, а не наоборот.

— Хм. Занятно. — принял ответ Ромодановский, погладив бороду. — Ладно. Пусть так. Рапиры так рапиры. А чем тебе сабли не угодили?

— Саблей махать нужно. А что в строю, что в узости сие дело не сподручное. Не зря же дед мой, Алексей Михайлович, солдатские полки рапирами старался вооружить.

Федор Юрьевич покивал. Довод был вполне резонный.

— Может еще что?

— Мушкеты, мыслю, было бы добро еще заиметь. С кремневым замком. Не длинные такие. Их карабинами