– Не понимаю… зачем вам запись? Мы ведь просто собрались поговорить… – Генерал сузил глаза.

– Для истории. А может, и в суде пригодится! По новому УК очень записи в судах пригождаются, – нажала я на слово «УК».

– Как хотите! – обиженно пожал он плечами, мол, в душу плюнули.

– Ну, вот вы серьезный человек, занимаетесь серьезными делами, в визитке написано «Ветераны внешней разведки». Почему ветераны внешней разведки приходят представлять интересы автосервиса? – мягко спросила я.

– А у нас договор с сервисом на юридическое обслуживание. Честно говоря, я очень удивился, что вы мне сразу не позвонили. Лифшиц сказал, что сразу вам дал мои координаты. Вы могли сразу встретиться со мной, – доброжелательно откликнулся генерал.

– А зачем мне было вам звонить? – выдохнула я. – Это ведь у вас проблемы. Как только вы поняли это, вы сами позвонили…

– Насколько я понимаю, у вас тоже проблемы…

– Тоже. Но масштаб не сопоставим. А к СОБРУ вы какое имеете отношение?

– Никакого.

– А вот господин Козлов говорил моим подругам по телефону, что у автосервиса крышует СОБР, – бросила я легкую приманку.

– Я абсолютно не знаю, кто такой господин Козлов, – скривил губы генерал.

– Как? Пришли защищать интересы сервиса, но вы не в материале дела?

– Нет, я в материале… – замялся генерал. – Я его лично не знаю…

– В ваших профессиональных интересах это знать, потому что все сюрпризы, которые преподнес этой компании Козлов, будут вашими, а не нашими… – томно вставила Поля Ковач.

– Козлов – это тот, который вам машину продал? – вроде бы вспомнил генерал.

– Не продал. А взял деньги и дал покататься. Продал – это когда оформил… – сделала я трагическое лицо.

– Я честно скажу, я пришел к вам с конкретным предложением. Даже с двумя. Первое: как я понимаю, вас не устраивает сумма, выставленная за ремонт автомобиля. Так что поскольку вы не в состоянии оплатить ремонт машины, то…

– Подождите-подождите, я в состоянии оплатить ремонт машины, просто считаю, что если договор был на две тысячи, а выставили пять, то это вымогательство.

– Договор был не на две тысячи, насколько я знаю…

– Может быть, вы там незримо присутствовали, но у меня нет оснований не доверять собственному сыну, которого я знаю 26 лет. И еще 9 месяцев в течение беременности. А с точки зрения Уголовного кодекса…

– Про это не надо. Я ведь пришел сделать вам два предложения, – перебил генерал.

– Но во время делания предложений вы произносите вещи, не соответствующие действительности, – ага, даже от слов «Уголовный кодекс» дергается, бедняга, – поэтому я вынуждена вас поправлять, чтобы у вас была правильная картина мира.

– Хорошо, поправляйте… Итак, первое: поскольку вы не согласны с этой суммой, то сервис готов вам вернуть машину в том состоянии, в котором вы ее сдали. Это будет за наш счет, – сказал генерал с таким видом, с каким любимым женщинам дарят даже не квартиры, а усадьбы.

– Интересное предложение, – промямлила я.

– Второе: взвесив все «за» и «против», просчитав все возможные судебные издержки и потери, мы пришли к выводу, что все равно остаемся в проигрыше. В материальном. И чтобы не тратить ни ваше, ни наше время, я готов с вами обсудить значительное понижение оплаты проведенного ремонта, – продолжил генерал.

«Все! Они поняли, что попали в полную задницу, и он даже не может потерпеть, чтобы не расколоться!» – переглянулись мы Петрушей и Полей.

– Как вы себе представляете значительное понижение? – Я попыталась скрыть торжество в голосе.

– А что значит – вернете машину в ее первоначальном состоянии? – вступила Поля Ковач.

– В каком была доставлена, – пояснил генерал.

– То есть вынув новые запчасти и вернув прежние, которые Лифшиц выбросил?

– Мариванна, я сказал вам совершенно конкретно два предложения…

– Отлично, давайте рассмотрим первое. Вы снимаете новые запчасти и ставите старые, которых у вас физически не существует? То есть Лифшиц сейчас будет искать запчасти от чужих машин, что независимая экспертиза в секунду выяснит, – предположила я.

– Нет, ваши поставим!

– Но Лифшиц нам сказал, что он не может их предъявить.

– Во всех сервисах делается как, – вдруг вступил Отличников, поняв, что генерала можно больше не уважать и не бояться, – запчасть снимается и предъявляется владельцу. А здесь какой-то беспредел!

– Ну, я не очень крупный специалист в ремонте автомобилей… – смешался генерал, потеряв последнюю опору в лице полковника Отличникова.

– А как же вы представляете интересы автосервиса? – заорали мы с Полей.

– Если вы скажете «да» на первое предложение, то машина будет даже в лучшем состоянии, чем когда вы ее сдали.

– Откуда я знаю?

– Поверьте мне на слово. – Он сделал широкий жест, каким немолодые мужчины поясняют «я плачу за все».

– Не могу, – бестактно ответила я, – из всей компании, находящейся по ту сторону переговоров, не верю никому, ни одному слову. Козлов и Лифшиц в течение истории много раз били себя в грудь.

– Поверьте мне… – Генерал все еще играл в игру «я крутой, меня все уважают, я все могу».

– Они все так говорили… – придурилась я обиженным голосом.

– Я – не все… – бархатным голосом возразил он, все еще не понимая, за кого его тут держат.

– Вы здесь сторона, представляющая сразу двух мошенников, потому что поведение и того и другого квалифицируется как мошенничество. Почему я должна считать, что они наняли защищать себя кристально чистого человека? – совсем уж бесхитростно напомнила я.

– Мошенничество определяет суд, – покраснел генерал.

– Конечно, мы этим и собираемся заниматься, – эхом откликнулась Поля.

– Ну, я бы не хотел доводить дело до суда, – упавшим голосом сказал генерал, но быстро подтянулся и важно добавил: – В интересах экономии вашего и нашего времени…

– Есть конкретная история, вы приходите со стороны людей, которые обманывают, – нежным голосом сказала Поля.

– Я готов с вами все обсудить и даже встретиться отдельно по разным поводам, – обмяк генерал на томную Полю, – но сейчас надо обсудить именно два варианта.

– Я понимаю, что симпатия, которую мы вызываем друг у друга, укрепляет ситуацию, – Поля снова вступила в роль доброго следователя, поняв, что я буду совершенно безжалостна, – но тем не менее вы предлагаете два варианта, которые пытаетесь оторвать от всей истории. Словно история не существует. Как мы определим, что вы возвращаете машину в старом состоянии?

– Тут вот сидит молодой человек, который обнаружит, в каком она состоянии, – злобно повернулся генерал к Петруше.