– Нет, я не понимаю! – Юлька отставила наконец чашку на подоконник и обхватила себя руками, – не понимаю – это что же, вот из-за такой ерунды, как бейсболка, человека могут упечь в тюрьму?!

– И не за такие мелочи иной раз приходится цепляться. Тут не в этом дело, понимаешь? Мне кажется, Андрей кому-то дорогу перешел, и его элементарно подставили. Больше я ничем это не могу объяснить.

– Ну, так, может, надо подумать, по каким делам он работал в последнее время, вдруг что-то отыщется?

Лена вздохнула:

– Юля, это только у вас в кино все просто – следователь тихонько проникает в архив и находит там неопровержимые доказательства невиновности. В жизни так не бывает. Кто мне позволит лезть в дела, к которым я не имею отношения? И к делу самого Андрея меня на пушечный выстрел не подпустят, и не потому даже, что я с ним в отношениях была. Это Управление собственной безопасности, понимаешь? И есть кто-то, кому Андрей помешал. Единственное, что я могу, это по дружбе примазаться к следователю Егорову и выудить из него сведения по делам о нападениях на эти клятые квартиры. И то только потому, что у одного из потерпевших три ножевых ранения – я могу связать это с необходимостью проверки по своему делу. Но шансов мало.

– Крошина, ты что, совсем дура, да? – вдруг зло спросила Юлька. – А вот если бы ты оказалась на месте Андрея, он бы все шансы использовал, я в этом уверена! Он бы все сделал, чтобы не дать тебе в тюрьму угодить! А ты сидишь тут, пирог ешь и рассуждаешь – мало шансов, много шансов! Да сколько бы ни было – их надо использовать!

Оторопевшая от неожиданности Лена даже рот открыла, шокированная такими нападками подруги.

– Ты бы поаккуратнее, а? – попросила она, но Юлька разошлась не на шутку:

– А как – поаккуратнее? Ты неужели не понимаешь, что по таким обвинениям его упрячут на всю катушку? Ты ведь у нас юрист, а не я, но даже мне это понятно! И даже мне понятно, что нужно использовать все мыслимые и немыслимые средства, чтобы помочь ему! И знаешь, что я думаю? Что если бы это был Кольцов, ты бы уже лоб в кровь разбила, рискнула бы карьерой, но помогла ему!

Юлька спрыгнула с подоконника и метнулась вон из кухни, а через пять минут хлопнула входная дверь. Раздавленная ее отповедью Лена никак не могла прийти в себя, собраться и хотя бы встать из-за стола. То, что сказала подруга, было так больно, что стало трудно дышать. Больно – и справедливо, как вдруг с ужасом поняла Лена.

«Неужели я не хочу даже попытаться, потому что это Андрей, которого я не люблю? Что же я за чудовище тогда? Юлька ведь права – он бы не думал ни секунды. А я бы не думала, если бы это был Никита…»

Она заплакала, пнув ногой табуретку так, что та отлетела и грохнулась о плиту. Слезы катились градом, Лена даже не вытирала их, всхлипывала и подвывала, схватившись ладонями за виски.

«Мне надо что-то сделать, надо! Я никогда себе не прощу… Андрей мой друг, мой лучший друг, самый верный, он бы меня не предал…»

Юлька не пришла ночевать, это Лену очень встревожило – впервые за все время их многолетней дружбы Воронкова вот так вспылила и не отвечала на телефонные звонки, а потом и вовсе отключила мобильный.

Лена стояла у окна и смотрела на темный двор, мучительно перебирая в голове варианты того, где могла сейчас оказаться подруга.

«Мало мне было Андрея, теперь еще и Юлька…»

Утром голова раскалывалась, глаза казались засыпанными песком, не хотелось никуда идти, а выбора не предоставлялось.

Кое-как приняв душ и одевшись, Лена не стала даже варить кофе, на это не оказалось сил. Она вызвала такси, чтобы не идти на трамвайную остановку не садиться за руль самой, и через пятнадцать минут уже была на работе.

По пути к кабинету она увидела Егорова, того самого следователя, что вел дела о нападениях на квартиры бизнесменов, и решила поговорить с ним сразу, не откладывая, но тот свернул в кабинет Шмелева, и Лена разочарованно пошла к лестнице.

Она уже вставила ключ в замок, когда услышала громкие шаги и обернулась. По коридору уверенно шел невысокий широкоплечий мужчина в темно-сером пальто. Вид у него был совершенно хозяйский, словно он осматривал свои владения. За ним семенил второй – полная противоположность, худощавый, высокий, в замызганной стеганой куртке и мятых брюках. В руках у него был портфель, и вот портфель-то выглядел как инородное тело – брендовый, дорогой, из хорошей кожи.

Лена проводила странную парочку взглядом и спросила у стоявшего возле соседнего кабинета следователя:

– А кто это, Сережа, ты не знаешь?

– Да это же Комаров, ты что, не узнала? – удивился коллега.

– Комаров? – удивилась Лена. – А он-то тут что забыл? На его квартиру тоже напали?

– Так он же близкий друг нашего Андрюшки Паровозникова. Говорят, даже квартиру съемную ему оплачивает. На допрос, наверное, вызвали, раз с адвокатом явился.

Лена поморщилась – сплетен она не любила, а когда их начинали собирать и разносить коллеги, становилось еще противнее. Но… если вдуматься, картинка получалась неприглядная. Андрей Паровозников снимал очень дорогую квартиру в самом центре города, и, конечно, его оперской зарплаты на такое расточительство явно не хватило бы. А где и чем еще может заработать на роскошную жизнь майор полиции? Фамилия «Комаров» наводила на мысли, и мысли эти Лене не нравились. Бизнесмен Комаров не был образцом нравственности, и Андрей, как лучший друг, к тому же – зависящий от него материально, вполне мог оказывать ему какие-то не совсем законные услуги.

«Фу, Лена, прекрати! – одернула Крошина сама себя. – Ты Андрея знаешь много лет, ты с ним даже жила – как же можешь думать такие мерзости? Нет, Андрей просто не может быть замешан в чем-то незаконном. Ну а Комаров… да мало ли, у кого какие друзья. А они с Андреем, кажется, еще и в одной школе учились».

– Что-то адвокат у него…

– Крошина, ты что, с Луны свалилась? – с легким возмущением в голосе спросил Сергей. – Это же сам Соловецкий.

– Соловецкий?! С ума сойти…

Елисей Соловецкий был самым известным и дорогим адвокатом в их области, ему приписывали какую-то фантастическую везучесть – говорили, что за карьеру он еще не проиграл ни одного дела. Немудрено, что Комаров именно его нанял.

– Между прочим, я краем уха слышал, что дело Паровозникова заберут у нас, – произнес меж тем Сергей негромко.

– Почему – заберут?

– Его переводят во внутреннюю тюрьму ФСБ.

– Слушай, Серега, ты на самом деле думаешь, что эти нападения на бизнесменов – дело рук Андрея? – развернувшись к собеседнику, спросила Лена, и тот отрицательно затряс головой:

– Да ты что?! Конечно, нет. Я его сто лет знаю… но… ты ведь понимаешь, что просто так оперов не задерживают.

Лена смерила его презрительным взглядом:

– Отлично поддержал, молодец. Андрей невиновен, но просто так не задерживают! – Она развернулась и шагнула в свой кабинет, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.