Я встал и через большие двустворчатые двери, выкрашенные в белый свет, вышел в фойе, взял на вешалке пальто и шляпу, оделся. Вторые двери вели на веранду с орнаментом в виде завитков, которые шли по краю крыши. С берега поднимался туман, и капли влаги стекали с раскачивавшихся на ветру кипарисов перед домом. Покатый склон уходил вдаль, растворяясь в темноте. Океан был скрыт пеленой тумана.

Моя машина осталась на улице, с другой стороны дома. Надвинув шляпу на глаза, я беззвучно зашагал по влажному мху, покрывавшему подъездную дорожку, завернул за угол веранды и остановился как вкопанный.

Передо мной стоял мужчина с пистолетом в руке – но он меня не видел. Рука с пистолетом была опущена вдоль тела, и оружие, прижатое к ткани пальто, выглядело маленьким в широкой ладони мужчины. Тусклый свет, отражавшийся от ствола, словно исходил из тумана, казался частью его. Внушительная фигура застыла на месте, чуть подавшись вперед.

Я поднял правую руку и очень медленно расстегнул две верхние пуговицы пальто, достал пистолет тридцать восьмого калибра с шестидюймовым стволом и опустил в наружный карман.

Стоявший передо мной пошевелился и поднес левую руку к лицу. Он затянулся сигаретой, которую прятал в кулаке, и огонек на мгновение осветил его лицо: тяжелый подбородок, темные провалы ноздрей и короткий агрессивный нос – нос бойца.

Затем он бросил сигарету и наступил на нее, а у меня за спиной послышались быстрые, легкие шаги. Обернуться я не успел.

Что-то просвистело в воздухе, и свет померк, словно повернули выключатель.

Очнулся я вымокший и продрогший; голова раскалывалась от боли. За правым ухом вздулась мягкая шишка, но кровь не шла. Меня оглушили резиновой дубинкой или чем-то вроде.

Поднявшись на ноги, я увидел, что нахожусь в нескольких ярдах от подъездной дорожки, между мокрыми от тумана деревьями. Задники туфель испачканы грязью. Меня оттащили от дорожки, но не очень далеко.

Я проверил карманы. Разумеется, пистолет исчез, но все остальное было на месте. За исключением иллюзии, что сегодняшнее дело – легкая прогулка.

Побродив в тумане, я никого и ничего не нашел, решил отказаться от этой затеи и двинулся вдоль глухой стены дома к изогнутой линии пальм и старинному дуговому фонарю, который шипел и моргал в начале переулка. Там я оставил свой туристический «мармон» 1925 года выпуска, который все еще служил мне средством передвижения. Протерев сиденье полотенцем, залез внутрь, не без труда завел двигатель и поехал по широкой пустынной улице с заброшенными трамвайными рельсами посередине.

Через некоторое время я добрался до бульвара Де Казенса, главной улицы Лас-Олиндаса, названной именем человека, который когда-то построил дом, где находилось заведение Каналеса. Потом начался город – какие-то здания, заброшенные склады, бензоколонка с ночным дежурным и, наконец, еще не закрывшаяся аптека.

Перед аптекой стоял щегольской седан. Я остановился прямо за ним, вышел и увидел сидящего за стойкой человека без шляпы, который разговаривал с продавцом в синем халате. Похоже, они были увлечены беседой. Уже на пороге аптеки я остановился и еще раз оглядел сверкающий седан.

Это был «бьюик». При дневном свете, наверное, темно-зеленый. Две фары и два маленьких желтых подфарника в форме яйца, закрепленные на никелированных стержнях, отходящих от передних крыльев. Окно со стороны водителя открыто. Я вернулся к «мармону» за фонариком, снова подошел к «бьюику», просунул руку в салон, повернул рамку с водительским удостоверением, включил и тут же выключил фонарик.

Удостоверение было выдано на имя Луиса Н. Харгера.

Закинув фонарик в машину, я вошел в аптеку. Сбоку там была витрина со спиртным, и продавец в синем халате продал мне пинту виски «Канадиан клаб», которую я отнес за стойку и тут же открыл. Из десятка мест у барной стойки я выбрал табурет рядом с человеком без шляпы. Он принялся пристально разглядывать меня в зеркале.

Я взял чашку черного кофе, наполненную на две трети, и плеснул туда солидную порцию виски. Выпил, подождал минут пять, пока напиток окажет свое согревающее действие. Затем окинул взглядом человека без шляпы.

На вид ему было лет двадцать восемь – слегка поредевшие на макушке волосы, здоровый румянец на лице, честные глаза, грязные руки. Похоже, зарабатывал он не много. На нем были серый габардиновый пиджак с металлическими пуговицами и брюки не в тон.

– Ваша тачка на улице? – тихо спросил я небрежным тоном.

Мужчина замер. Губы его крепко сжались, и он с трудом оторвал взгляд от моих глаз в зеркале.

– Брата, – после секундного колебания ответил он.

– Угостить вас? Мы с вашим братом старые друзья.

Он медленно кивнул, сглотнул слюну, нерешительно протянул руку, но все же взял бутылку и плеснул виски себе в чашку. Потом залпом выпил кофе. Я смотрел, как мужчина достает мятую пачку, сует в рот сигарету, зажигает спичку о поверхность стойки – после двух безуспешных попыток чиркнуть по ногтю – и затягивается, стараясь казаться беззаботным и одновременно понимая, что это ему не удастся.

Я наклонился к нему и без всякого выражения произнес:

– Может, все обойдется.

– Да… А в чем дело?

Продавец придвинулся к нам, и я заказал еще кофе. Получив чашку, я сверлил взглядом продавца, пока тот не отошел к витрине и не повернулся к нам спиной. Тогда я добавил виски в кофе и отхлебнул.

– Дело в том, что у парня, которому принадлежит эта машина, нет брата. – Я не отрывал взгляда от спины продавца.

Мужчина напрягся, но все же повернулся ко мне:

– Думаете, машина краденая?

– Нет.

– То есть вы не думаете, что машина краденая?

– Нет. Просто хотел бы услышать правду.

– Вы сыщик?

– Угу, но можете не волноваться – это не шантаж.

Он глубоко затянулся и помешал ложечкой в пустой чашке.

– Из-за этой истории я могу лишиться работы, – медленно произнес он. – Но не отказываться же от сотни баксов. Я таксист.

– Я догадался.

Он повернул голову и удивленно посмотрел на меня.

– Плесните себе еще, и продолжим разговор, – предложил я. – Похитители не оставляют машины на главной улице, чтобы посидеть в аптеке.

Продавец вернулся от витрины и топтался поблизости, протирая тряпкой кофеварку. Повисла напряженная тишина. Продавец положил тряпку, удалился внутрь помещения, за перегородку, и принялся вызывающе насвистывать.

Сидевший рядом со мной мужчина плеснул себе виски из бутылки, выпил и понимающе кивнул:

– Ладно. Я привез клиента и должен был ждать его. И тут рядом со мной останавливаются парень с девушкой на «бьюике» и предлагают сотню баксов, если я одолжу ему свою кепку и позволю отвезти клиента в город. А я должен поболтаться здесь часок, а потом доставить эту тачку к отелю «Карильон» на бульваре Таун. Там меня будет ждать мое такси. Деньги он мне дал.