– Иван Алексеевич, позвольте вам представить моих сыновей! Это Федор, а это Константин! Я все им рассказал. Они обрадовались и готовы познакомиться с сестрой.

– Правда, – сказал Константин, – это здорово, что у нас есть старшая сестра! Папа долго мялся, прежде чем сказать, и мы вам очень-очень благодарны. И еще, вы здорово придумали – сделать вид, что папа сам ее стал искать…

Иван чуть не прослезился. Парни очень ему понравились. Интеллигентные, нормальные, с хорошими лицами. Скоро у моей Яськи будет отец и еще два брата в придачу! И будет у кого просить ее руки!

Иван полетел в Питер. Он позвонил Ясе уже из Пулкова.

– Яська, я прилетел! Ты дома?

– Верещагин! – задохнулась она.

– Я приеду!

– Жду тебя!

Он взял такси. По дороге его осенило и он сказал водителю:

– Давайте заедем куда-нибудь, где можно купить хорошую клубнику!

– На рынок, что ли?

– Ну, в такой час вряд ли на рынке что-то еще осталось!

– Ну, в супермаркет какой?

– А нет ли какого-нибудь фермерского магазина?

– Есть! Есть такой! Только это не по пути.

– Не страшно!

Они приехали к маленькому магазину.

– Только вы не очень долго, а то тут стоять…

– Я мигом!

– У вас есть хорошая клубника: такая, чтобы пахла клубникой?

– Только такая и есть! – улыбнулась очень толстая продавщица с удивительно добродушным лицом. – Вот, сами понюхайте!

– Да, правда! Прелесть какая! Дайте мне килограмма полтора! И еще хорошей сметаны!

– Для жены выбираете, для деток?

– Для будущей жены! Она меня научила есть клубнику со сметаной, удивительно вкусно!

– Надо же! Никогда не пробовала!

– А вы попробуйте, не пожалеете!

Он вернулся в машину.

– Спасибо вам, – сказал он водителю, – чудесный магазинчик!

Сейчас ему нравилось всё и все!

Яся встретила его на лестничной площадке.

– Верещагин! Наконец-то! Я прямо не могла дождаться!

– И я! Вот, возьми, – он протягивал ей пакет с клубникой и купленные по дороге пионы.

– А что тут?

– Клубника! И сметана!

– Верещагин!

Она целовала его, обнимала, а он радовался искренности ее чувства и порывов. Да! Да! Да! Это моя женщина, я люблю ее!

– Верещагин, а ты надолго?

– Увы нет! Завтра улечу! Но скоро приеду, я теперь не смогу без тебя!

…Время промчалось незаметно и вот уже опять она осталась одна. Мысль о том, что он вернется домой, к жене, была непереносима. Сколько бы он ни уверял ее, что не любит и не хочет жену, а любит и хочет только ее одну, но она понимала, что вряд ли он прямо с порога заявит жене, что уходит от нее. Он будет делать вид, что все в порядке, и даже возможно ляжет с ней в постель… Какой ужас! А вдруг он посмотрит на жену, красивую, эффектную женщину, на устроенную ею жизнь и подумает: а зачем огород городить? Ломать все привычное, удобное, чего ради? Ради меня? Ради того, чтобы я заняла ее законное место? Абсурд! Он уж не мальчик, умеет, вероятно, сдерживать такие порывы. Он еще раза два-три приедет ко мне, будет вешать лапшу на уши, а потом постепенно сведет на нет наши отношения. Он ходит на всякие приемы и тусовки, и такая женщина, как его жена, для этого подходит куда больше, чем я. Я по их тусовочным меркам, наверное, толстая, они будут косо на меня смотреть и пожимать плечами, чего это Верещагин в ней нашел, в этой толстухе? Там же надо соответствовать… А я вряд ли смогу. Он такой шикарный, такой безупречно элегантный всегда. Но ему вроде бы все во мне нравится. Говорит, что обожает мое тело… Нарадоваться на него не может… Но это пока… И потом одно дело, когда мы одни, а вот выйти со мной на люди… особенно в их телевизионном кругу… так может быть стоит похудеть? Сесть на строгую диету, походить в спортзал? Женька вот ходит, правда, она ходит не худеть, а чтобы бороться с остеохондрозом. Надо поговорить с ней. И на работе в обеденный перерыв она выложила подруге свои сомнения.

– Не вздумай! – категорически заявила Женя.

– Что?

– Не вздумай заморить себя голодом. Тебе худоба не пойдет. Сама же говоришь, ему все нравится. А что там могут сказать в его окружении, тебе на это начхать!

– Мне, допустим, начхать, а ему?

– Если он в тебя такую влюбился, значит и ему начхать! И потом, ты совершенно не толстая, ты стройная, ты просто не тощая, и все!

– Да ну…

– Слушай, давай заканчивай свои дурацкие комплексы лелеять, ты очаровательная, мужики на тебя клюют, ты захороводила просто охренительный кадр, так с какой стати эти мучения?

– Ты правда считаешь, что он охренительный?

– А ты сама что ли не видишь?

– Я-то вижу… – тяжело вздохнула Яся.

– Вот и радуйся! А то развела тут канитель. Пошли обедать!

– Не хочется!

– Глупости! Думаешь, кому-то нравятся анорексички?

Яся невольно улыбнулась.

– До анорексички мне далеко!

– Если встать на этот путь, результат может быть достигнут скоро и тебя будут показывать по телеку, жуткую, страшную скелетину! Ты этого хочешь?

– Нет!

– Тогда пойдем!

– Ладно. Пойдем!

* * *

Иван Алексеевич прямо из аэропорта поехал на работу. Дел за эти дни скопилось немерено. Секретарша сразу подала ему на подпись целую кипу бумаг.

– Иван Алексеевич, вы завтракали?

– Да, перекусил в аэропорту.

– Может, сделать вам кофе?

– Да, пожалуй, и покрепче!

Верная Виолетта Геннадьевна подала ему еще и два бутерброда с сыром.

– Поешьте, а то знаю я вас, закопаетесь в делах и про обед забудете! Вам нужна язва желудка?

– О нет! Спасибо!

– Извините, у вас что-то хорошее случилось? Вы так сияете!

– Да! Случилось! Мой зять благополучно выкарабкивается после аварии. А страхов было много.

– Замечательно! – воскликнула Виолетта Геннадьевна, а про себя подумала: «Ох, тут не в зяте дело! Похоже, он влюбился, и, возможно, всерьез, я за двенадцать лет работы никогда еще его таким не видела, и ведь явно не в жену… Бедный, поспешил жениться и что теперь?»

Она обожала шефа, считала его самым лучшим человеком на телевидении.

Он сидел, очень внимательно вчитываясь во все документы, которые предстояло подписать. Он хорошо знал – стоит только расслабиться и можно подмахнуть черт знает что!