Де Врие быстро переводил взгляд с одного брата на другого, словно сканируя их.

– Все сотрудники в этом отделе работали плохо, каждый по отдельности и все вместе, – объявил он. – Идея заключалась в том, чтобы мотивировать остальных работников к добросовестному труду. В данном конкретном случае театральное шоу показалось наилучшим способом объяснить тысячам рабочих, как не надо работать.

– Я предал их смерти, – сказал барон, – вместе с их помощниками. Все столы и вообще все, к чему они прикасались, сожгли в костре за складами, а их до смерти зажарили на этом костре. Получился потрясающий спектакль.

– Великолепное зрелище, – подтвердил Раббан.

– Да, в самом деле, великолепное, – добавил де Врие, хотя и без особого энтузиазма.

– Кроме того, мне требовалось освободить помещение для того, чтобы кое-что вам показать. – Барон сделал знак ментату, и он включил проектор. На стене появились движущиеся лица, которые медленно перемещались, как преследуемая дичь, и племянники без труда узнали своих врагов – Атрейдесов.

По сигналу барона де Врие остановил изображение.

Барон уставил унизанный перстнями жирный палец в одно из лиц и произнес с интонацией вещающего с кафедры профессора:

– Ну и кто это?

Раббан, запинаясь, начал отвечать, но брат опередил его:

– Герцог Лето Атрейдес, наш смертельный враг. Он сын герцога Паулуса, который погиб на бое быков.

– Мы убьем и герцога Лето, – прорычал Раббан, лицо которого побагровело от гнева.

– Да, со временем мы избавимся и от него. – Барон с шумом выдохнул воздух. – Но сначала надо кое-что сделать, принять необходимые меры и составить разумные планы.

– Надо просто сравнять с землей владения Атрейдесов на Каладане, – предложил Раббан. – Оставить на их месте лишь щебень и дым.

Барон уставился на него тяжелым взглядом.

– Это глупое предложение! Я знаю, что ты способен не только на применение грубой силы, иначе не оставил бы тебя управлять Ланкивейлем и Арракисом. – Он приблизился к племянникам и, понизив голос, заговорил: – Я намерен дать вам возможность поучаствовать в составлении планов, внести свой вклад в причинение Атрейдесу боли, которую он заслуживает. Думаю, вы оба получите удовольствие от этой игры. – Ничего не добавив, барон указал пальцем на следующее лицо, принадлежащее юноше моложе Фейда. – А кто это?

– Незаконнорожденный сын герцога, – гордо произнес Фейд. – Я с радостью убью его собственными руками.

– Да, это юный Пол Атрейдес, будущее и надежда Дома Атрейдесов. Мы уничтожим не только нынешнего герцога, но и его сына.

Питер улыбнулся и кивнул, но ничего не сказал.

Раббан стал размышлять вслух:

– Ты хочешь, чтобы мы уничтожили Пола?

Барон отметил, что старший племянник слишком быстро отпускает на волю кипящие эмоции. Раббан обладал мощным телосложением, мускулами, как у огромного животного, но ему следовало бы научиться пользоваться мозгами, а не только мускулами. Барон похлопал племянника по мясистому плечу, успокаивая, но одновременно и предостерегая.

– Твои гнев и ярость похвальны, но их надо направлять в нужное русло. Нельзя бродить по улицам Харко-Сити, чтобы непременно кого-нибудь убить. Если мне понадобится это сделать, я отдам тебе соответствующий приказ. Сейчас обуздай эмоции и послушай меня. Подробности так же важны, как и самообладание.

– Подробности. – Раббан успокоился, но не до конца. – Лето и Пол Атрейдесы благородны, но мы ненавидим их.

– И вы, как два моих потенциальных наследника, имеете шанс проявить себя. Теперь же слушайте внимательно. В этой игре есть и другие элементы, о которых вы должны знать. – Питер де Врие начал менять изображения, останавливая каждое из них. – Барон тыкал пальцем в лица. – А кто это? Кто она?

– Шлюха герцога, – ответил Раббан.

– Его официальная наложница, – уточнил Фейд, – мать его сына.

Он долго смотрел тяжелым взглядом на лицо, которое всегда интриговало его своей привлекательностью. В этой женщине было что-то таинственное и интересное, даже симпатичное, но он не мог сказать, что именно.

– Нам надо убить и ее тоже? – спросил Раббан, хотя и не без опаски. – Может, стоит убить ее первой.

– У нас есть причины убить их всех до единого, но гораздо больше оснований причинить им боль. – Барон побагровел, он возвышал голос по мере того, как росло его раздражение. – Я мельком видел Лето на Кайтэйне. Прошло много лет с тех пор, как мы находились в одном помещении, но на этот раз он оказался во дворце, как раз когда Император Шаддам отчитывал меня, как мальчишку, в присутствии придворных. Проклятый Атрейдес все слышал, и, будь это возможно, я заколол бы его прямо там.

Теперь настала очередь барона остудить эмоции хотя бы только для того, чтобы показать пример племянникам.

Питер показал лицо ментата Атрейдесов Сафира Хавата, а затем доктора Сукк Веллингтона Юэ. Улыбаясь, барон пояснил, что уже начал работать с доктором по разработанному им плану, но не раскрыл тайну.

Раббан без труда узнал и следующие лица.

– Дункан Айдахо, мастер меча Атрейдесов, а этот – Гарни Холлик, воин-трубадур. Это я оставил на его лице шрам. – Он самодовольно рассмеялся. – Я легко справлюсь с ним в единоборстве. Уже сталкивался с ними раньше.

Барон знал, что те столкновения закончились для Раббана не слишком удачно. У племянника просто случилось искажение памяти.

Фейд презрительно фыркнул. Он не мог допустить, чтобы старший брат превзошел его.

– Я тоже смогу справиться с каждым из них. У меня достаточно побед на ристалищах, я лично убил восемьдесят противников.

– Да, ты действительно это совершил, дорогой Фейд, но я жду, что в борьбе с Домом Атрейдесов ты найдешь более хитроумный способ причинить им вред и боль. Тяжеловесный образ действий твоего брата работает не всегда.

Раббан проворчал что-то невнятное в ответ на критику, но Фейд отреагировал лучезарной улыбкой.

– Я смогу использовать трюк-другой. Я обыграю их и умом, и силой.

Барон размышлял, переводя взгляд с одного племянника на другого.

– Если вы когда-нибудь сойдетесь в поединке, то что победит – мозги или грубая сила?

– У меня есть мозги, – обиженно произнес Раббан.

– Не слишком большие, – поддел его Фейд.

Раббан сумел укротить гнев и ответил на удивление спокойным тоном:

– Наш дядя не одобрил бы твое убийство. Ты его светловолосый любимчик, а я – как ты говоришь, дядя? – тип с мозгами дуболома?

Барон с удовольствием отметил, что Раббан все же способен подавлять эмоции.

– Да, именно так! Мой прекрасный гибкий Фейд и кусок мяса, безмозглый дуболом Тварь Раббан. Каждый из вас занимает необходимую для нашего общего дела нишу.