Еще один важный момент – системы обнаружения. Они, как оказалось, были донельзя примитивными. Очевидно, хороших образцов ацтекам заимствовать было не у кого, а свои собственные разработки не выдерживали никакой критики – здоровенные радиолокаторы с паршивыми характеристиками и посредственная оптика, никакого намека на гравирадары. Системы наведения орудий, правда, земным не уступали, но и только.

Ну и, наконец, броня. Стальная! Тяжелая, не слишком прочная – это на крейсерах их собственной постройки. На линкоре тоже стальная, но по характеристикам просто великолепная. А почему – непонятно. Впрочем, как раз это было ожидаемо – Виктор был в курсе того, что секрет бронирования найденного на его планете корабля пытались разгдать специалисты не чета тем, что были в его распоряжении, поэтому не парился на этот счет. По принципу смогут разобраться – хорошо, не смогут – обойдемся. Своя, на основе титановых композитов, все равно лучше, чем у противника, так что не горит.

Ну и на закуску возникал вполне резонный вопрос: и что со всем этим теперь делать?

Нет, ну действительно: имеются две внешние, довольно развитые технически цивилизации, с каждой из которых, вольно или невольно, были боевые столкновения. Стало быть, с обеими воюем. Сейчас обе ослаблены, любую из них можно прихлопнуть, а можно и обе, только в любом случае на это потребуются большие ресурсы и неизвестно, окупят ли трофеи затраты, а если и окупят, то насколько быстро. С другой стороны, свои же сородичи, сидящие на материнской планете и голубиной кроткостью тоже не страдающие. Как только почувствуют, что Империя ослабла – сразу вцепятся, и плевать им будет, что их только что грудью прикрыли от внешней угрозы.

С другой стороны, если оставить сейчас этих воюющих придурков в покое, то рано или поздно кто-нибудь из них, скорее всего ацтеки, победит и впоследствии, окрепнув, может добраться и до Империи, которая окажется теперь в положении обороняющегося. Причем враг будет куда сильнее, чем сейчас. Результат войны неоднозначен, но потери опять-таки будут неприемлимыми.

Ну и третий вариант – стравить их с Землей… Еще хуже – на Земле много государств, много сил, много интересов. Результат непредсказуем…

Виктор взглянул на Айнштейна и понял, что тот думает о том же самом и, очевидно, пришел к похожим выводам. Остальные и в ус не дули – молодежь, им бы рубить с плеча… Виктор улыбнулся, поймав себя на мысли, что ощущает себя в разы более старым и опытным, чем большинство его товарищей. Однако опыт и власть – это еще и необходимость уметь принимать решения, даже в такой сложной ситуации, которая стояла перед ним. Виктор вздохнул, как ныряльщик перед погружением и постучал карандашом по столу, привлекая внимание.

Ехал на ярмарку ухарь-купец,

Ухарь-купец, удалой молодец…

(народное)

Он излагал свои мысли неторопясь, аргументировано, но отчетливо видел, что его не слишком хорошо понимают. Точнее, Айнштейн понимал, хотя и не столь драматизировал, Кэвин, немного подумав над словами Виктора, понял – когда-нибудь, пусть и нескоро, из парнишки выйдет настоящий адмирал, тактик, умеющий думать и анализировать. Кала тоже что-то понимала, но пока еще выводов не сделала, она вообще не отличалась быстротой мышления, когда дело касалось глобальных проблем, и Виктор до сих пор не мог понять, то ли это осторожность, то ли привычка все взвешивать и не торопиться, то ли еще что. Результат, правда, девушка всегда выдавала на редкость приличный. Остальные предпочли тупо поверить на слово. Нет, это замечательно, что есть непререкаемый авторитет, которым можно надавить, но во-первых, работать будут не от души, а как будто из-под палки, в пол-силы, а во вторых, когда помощники отучаются думать, это само по себе плохо и с этим надо что-то делать. Тупые исполнители слишком высоко не котировались никогда.

Впрочем, не поняли сейчас – поймут потом, Виктор на этот счет не расстраивался. Гораздо больше его беспокоила сама ситуация. Хуже, пожалуй, и быть не могло – будь противники откровенно слабыми, он бы прихлопнул их походя, без ущерба для собственных интересов, заодно и экипажи бы потренировал в условиях, максимально приближенных к боевым. Будь противники очень сильными – тоже неплохо, организовал бы утечку информации на Землю, те бы проверили и сами со страху ему помогли, еще бы упрашивали корабли и вооружение в дар принять, лишь бы оградил… А сейчас – ни то, ни се, непредсказуемая и потому опасная ситуация.

Виктор закончил, окинул собравшихся тяжелым взглядом (для того, чтобы, так сказать, прониклись важностью ситуации) и предложил высказать свое мнение по поводу дальнейших действий. Ну и, естественно, не получил ничего нового-интересного. Медведь с Анрэ выдали, не сговариваясь, одну и ту же мысль, простую, как три копейки, и такую же бесполезную – раскатать конкурентов в тонкий блин, а дальше видно будет. При этом они даже не задумывались о том, что достоверно неизвестны не только боевые возможности флота ацтеков (ну не так много информации содержал компьютер), но и даже точное местоположение их пространства. Сколько туда добираться, какие силы нужны, какая имеется система обороны, какой мощностью обладают верфи, сколько, в конце концов, оружия выдают их военные заводы и какое количество солдатов в их армии. Чужаки со своими дисколетами тоже не подарок, их орбитальные крепости внушают некоторое уважение, но ребята просто не желали этого замечать. Они, похоже, привыкли, что главное ввязаться в бой, а там уж разберемся, и как будто не понимали, что боевых возможностей Империи хватит на один удар, очень сильный, но один. Да, флот мощный, великолепно подготовленный, но инфраструктуры с трудом хватает на его обслуживание, большинство военных, да и не только военных заводов еще просто не построены, а построенные не выдают пока и половины проектной мощности. И это только то, что лежит на поверхности, копни глубже – вылезет столько, что проще повеситься, чем пытаться все это разгрести.

Кала оказалась малость попродуманнее – сказалась работа в разведке, да и учитель у нее был неплохой. Однако она тоже выступала за силовой вариант – с предварительной разведкой, подготовкой, определением тактики, но все равно силовой. А вот Кэвин, ко всеобщему удивлению, вместо того, чтобы поддержать большинство, или, напротив, выдать свой вариант, надолго замолчал, а потом просто сказал, что не готов принимать решение. Разведка, разведка и еще раз разведка, а уж потом можно что-то думать и решать – так, если коротко.

А вот Айнштейн, прежде, чем начинать высказываться, выдал информацию, которая если и не вогнала остальных в шок, то только благодаря их крепким, закаленным нервам.

Хотя, в сущности, ничего особенного. Просто, по его словам (а Айнштейн за слова привык отвечать), чужаки, летающие на дисках и машущие качественными железками со скоростью звука, были людьми. Их генетический код был подобен человеческому процентов на девяносто девять и выглядел, как результат направленной мутации. Вот тут-то все и прибалдели – ставить эксперимент такого уровня в масштабе целой планеты было не только рискованно, но еще и требовало огромных, совершенно несравнимых с человеческими ресурсов и знаний.