— Да, видимо, без искусства в кофейном деле тоже не обойтись.

Капучино был ароматным и насыщенным, совсем не таким, как в барах Питера. Солнце, несмотря на кажущуюся безобидность лучей, все же основательно подпалило их лица. Пришлось перебраться в тень городских улиц.

Вечером ужинали в ресторане гостиницы. Когда Татьяна, как всегда, попросила официанта порекомендовать что-либо, тот, не задумываясь, предложил заказать Бронзино в белом вине с эстрагоном — традиционное для Венеции рыбное блюдо, приготовленное по специальному рецепту шеф-повара. Блюдо, как, впрочем, и его цена, оказались на высшем уровне.

Телефон зазвонил неожиданно и противно. Брать трубку не хотелось. Все, с кем Николай постоянно общался, обычно звонили на мобильник. Неожиданное вторжение в тишину уютной квартиры было неприятно. Телефон продолжал надрывно звенеть, как будто звонивший человек знал, что он дома. Николай неохотно взял трубку.

— Алло.

— Здравствуйте. Это Николай Светлов?

— Да. А вы кто?

— Меня зовут Марина. Но это неважно. Знаете ли вы, что вытворяет ваша жена?

— Не знаю и знать не хочу. Тем более от незнакомого мне человека. Не звоните мне больше, — сказал он и положил трубку.

Определитель номера высветил номер звонившего абонента. Его первые три цифры совпадали с первыми цифрами рабочего телефона Татьяны.

«Кто-то из недоброжелателей узнал о личных делах Татьяны и решил использовать информацию в своих целях, — подумал Николай. — Надо поговорить с ней, а может быть, и с ним. Это уже слишком».

Марина опять позвонила на следующий день.

— Николай, я бы не стала вас беспокоить, но то, что вытворяет ваша жена, — полное безобразие. Как она может позволять себе совращать такого достойного человека, примерного семьянина и отца двоих детей. Мало ей ухажеров? Ведет себя как последняя шлюха. Если все это не прекратится, мы напишем ее начальству. Сообщим общественности об ее похождениях. Знаете, какие письма она пишет ему по электронной почте? Читать противно. Вот, например, вчера: «Мне не хватает тебя чисто физически…» — и тому подобное.

— Послушайте, как это вам удается читать чужие письма? Имеете доступ к почтовому ящику?

— Это не так сложно при современных информационных технологиях. Могу переслать вам копии.

— Нет уж, увольте. И вообще, не вмешивайтесь не в свое дело.

— Как это не в свое дело? Ведь она руководит такой важной службой. Какое право она имеет давать советы другим, если ее собственная душа блуждает налево и направо? Пусть уйдет с должности и тогда делает, что хочет.

Николай повесил трубку и стал размышлять. Эта информированная дама раздражала его. Для чего ей все это надо? Может, кто-нибудь копает под Татьяну и хочет занять ее должность? Даже к почте получили доступ. Явно кто-то из «своих» недоброжелателей плетет интригу.

Когда Марина позвонила на следующий день, трубку взял сын. То, что он услышал, произвело на него незабываемое гнетущее впечатление. И он не сразу нашелся, что ответить. Поток словесной грязи, который вылила на самого близкого ему человека говорившая женщина, ничего общего не имел с его представлением о матери. Он не хотел верить ни одному слову.

— Какое вы имеете право так со мной разговаривать? Я вас не знаю и знать не хочу. Не звоните сюда больше.

Вечером рассказал все отцу. Николай не предполагал, что они посмеют вовлечь в эту историю Алексея. Это его разозлило.

* * *

Татьяна была в командировке в Калифорнии. Было еще раннее утро, когда телефон заиграл бравурную мелодию. Звонил Николай.

— Привет. Извини, что так рано. Тут несколько раз звонила какая-то сумасшедшая Марина, говорила про тебя всякие гадости, про твои отношения с твоим ухажером, читала отрывки из вашей с ним переписки по электронной почте. Сегодня наговорила всяких мерзостей Алексею. Не думал, что ты и его втянешь в эту историю. В общем, если все это не прекратиться, я приму меры. Пора свернуть шею этому твоему Заварзину.

— Успокойся, я приеду, и во всем разберемся.

— Какое, к черту, успокойся! Я ведь тебя уже предупреждал. На карту поставлена честь семьи. Если ты не думаешь обо мне, то хоть подумай о сыне. Мать называется. Заблудила совсем. Вернешься, я тебе устрою, — в бешенстве произнес он и бросил трубку.

Татьяна сразу набрала номер телефона Влада.

— Привет! Тебе Николай не звонил?

— Нет. А что случилось?

— Если он будет предлагать встретиться, не соглашайся. А то он явно не в себе. Ему звонила какая-то Марина и обливала меня грязью. Он сказал, что пора свернуть тебе шею. Я тебя очень прошу, не встречайся с Николаем. По крайней мере пока я не приеду и не поговорю с ним.

— Не волнуйся. Может, все же пора уже нам встретиться и все обсудить?

— Не вздумай!

— Хорошо, я подумаю.

События жизни приобретали другой оборот.

Начинались серьезные испытания.

Кроме всего прочего, жена Влада попала в больницу, и ей предстояла сложная операция. На фоне диагноза врачей агрессия Николая казалась второстепенной, и Влад не боялся встречи с ним. Ему казалось, что мир вокруг рушится. Бросить жену в такой момент подло. Прекратить отношения с Татьяной — немыслимо. Однако выбор он должен был сделать сам. Выбор, который определит его дальнейшую судьбу, и не только его, но всей его семьи и семьи Татьяны тоже.

Решение не приходило.

Нерешительность держала его за горло и погружала в предательское состояние отстраненности от происходящего. Поэтому, когда Николай на следующий день позвонил, Влад встретил этот звонок спокойно.

— Заварзин? Это Николай Светлов. Знаешь такого?

— Да, добрый день.

— Не такой уж и добрый. Ты написал уже заявление в милицию?

— Зачем?

— Чтобы знали, кто тебя грохнул.

— Нет. Не писал и не собираюсь. Поступай, как хочешь. Только зачем тебе все это? Лучше ведь не станет. И потом, может, все как-то образуется. Давай встретимся и все обсудим.

— Хорошо. Давай прямо сейчас.

— Извини, сейчас не могу. Жену вот-вот должны привезти из реанимации.

— Что-то случилось?

— Да, срочная операция. Еще не знаю, чем все закончится.

— Хорошо, я позвоню завтра, — немного помедлив, произнес Николай. В его голосе уже не было той злости, что в начале разговора.

— Договорились.

На следующий день Николай не позвонил. Позвонила Татьяна:

— Привет! Как у тебя дела?

— Неважно. На душе кошки скребут. Операция прошла неплохо. Но, что дальше, пока неясно. Предстоит длительная реабилитация.