Наверняка мать тогда страшно перепугалась. Схватила его и бегом потащила в приемную к ближайшему врачу, обнимала и утешала его, пока накладывали швы, а потом хвалила его за то, что он держался молодцом. Ей и в голову не могло прийти, что ее сыночек вырастет омерзительным уродом, которому доставляет удовольствие истязать и убивать людей.

Когда же он свернул на кривую дорожку? Что его подтолкнуло? Почему никто не сумел предостеречь его? Что с ним произошло?

«Откуда мне знать?» — Дзюнко пожала плечами.

— Все хорошо. Ты в безопасности. Он мертв. — Дзюнко обняла девушку. — Он жестоко обошелся с тобой, но теперь получил по заслугам.

Нацуко вздохнула так, будто из нее вышел весь воздух. Все это время она беззвучно плакала, но теперь начала стонать. В ней словно что-то сломалось, и она совсем пала духом.

По-прежнему обнимая ее за плечи, Дзюнко еще раз обвела взглядом крышу. Она недоумевала: отчего погиб Асаба? Покончил с собой? Застрелился? Никого не было на крыше, значит, это единственное объяснение.

Внезапно Нацуко заговорила:

— Это было… было… — Она с трудом выдавливала из себя слова. — Это было… наше… первое свидание.

— Ваше с Фудзикавой?

Нацуко судорожно закивала:

— У нас… у нас был свободный день. И мы решили покататься. В первый раз. Мы работали вместе.

Дзюнко погладила ее по спине:

— Тебе вовсе не обязательно сейчас вспоминать об этом.

Дзюнко встала на колени, потом поднялась и подошла к телу Асабы, внимательно оглядела его. Оружия на нем не было. Должно быть, оно валяется внутри будки.

— Но почему? Чем мы заслужили такое? — осипшим голосом бормотала Нацуко.

Дзюнко переступила через труп Асабы и зашла в аппаратную. На мгновение она закрыла глаза и подумала: «Просто вам не повезло. Вы попали в неподходящее место в неподходящий момент. И по недоразумению напоролись на Асабу». Только так и можно было ответить на вопрос Нацуко, но сказать об этом вслух было бы слишком жестоко.

Внутри будки сильно пахло машинным маслом. Осторожно ступая, Дзюнко осмотрела пол и заглянула за приборы.

Вот он!

Пистолет упал за смятый картонный ящик. Крышка с ящика была сорвана, и оттуда виднелись концы перерезанного кабеля. Потянувшись за пистолетом, девушка оцарапала руку обрывком кабеля. Наверное, Асаба пытался еще воспротивиться ходу событий таким способом.

«Есть люди, которые не могут сдаваться просто так», — размышляла Дзюнко, нагибаясь, чтобы достать пистолет. На руке выступила капля крови величиной с булавочную головку. Девушка лизнула ее и почувствовала металлический привкус.

До этого случая все ее жертвы молили о пощаде. Они играючи убивали других людей, но, когда на кону стояла их собственная жизнь, они заливались слезами. Иные даже ползли к ней на коленях, целовали ее ноги и умоляли пощадить их. Ни один из них не признавался в собственных преступлениях — все пытались переложить вину на кого-нибудь другого. Обычно на того, с кем Дзюнко уже покончила: «Это он, он втравил меня в это! Он заставил меня! Он угрожал! Я не хотел — честное слово!»

Ни один из них не покончил с собой. Ни один.

Неужели Асаба так отличался от них? Может, он был законченным отморозком? Нет, был один мерзавец гораздо хуже его, и он вовсе не хотел умирать. Тот подонок, что устраивал гонки на машинах за беспомощными девочками. Он убивал их, как охотник убивает дичь. Даже под конец, когда он сам превратился в дичь, он не признал своей вины. В тот миг, когда Дзюнко готовилась расправиться с ним, он завопил: «Ты еще ответишь за это!»

Дзюнко не могла поверить в то, что Асаба покончил с собой.

Она пошла к выходу, стиснув в руке холодный металл оружия. Его тяжесть странным образом успокаивала.

И тут она услышала возглас Нацуко:

— Кто это? Кто там?

Дзюнко быстро шагнула наружу. Нацуко сидела там же, где она ее оставила. Тело Асабы тоже лежало на месте.

Нацуко всматривалась во что-то справа, обращаясь к тому, кто скрывался за цистерной.

— Я знаю, что там кто-то есть. А, это вы! — Нацуко удивленно округлила глаза, но не успела произнести больше ничего.

Дзюнко кинулась к ней, едва ли не распластавшись над крышей, как в полете. Все опять происходило словно в замедленной съемке, где расплывались все формы и очертания.

Она перепрыгнула через тело Асабы, когда прогремел выстрел и Нацуко упала навзничь. Шея девушки запрокинулась, глаза расширились, руки разметались в стороны. Она словно плыла в пространстве, собираясь обнять кого-то. И она упала с широко раскинутыми руками и глазами, уставившимися в небо.

— Нацуко!

Дзюнко попыталась поднять ее, но тело девушки безжизненно обвисло у нее на руках. Во лбу была дыра — такая же, как у Асабы. Пахло порохом.

Дзюнко повернулась в ту сторону, куда только что вглядывалась Нацуко. Ничего, кроме быстро темнеющего неба. Девушка поднялась на ноги и в панике оглянулась вокруг, вцепившись в перила.

С обеих сторон магазина стояли двухэтажные дома, и крыши их были окутаны черным дымом, который валил из окон «Сакураи ликере». Однако вне поля зрения людей с улицы оставался двухэтажный дом с плоской крышей позади магазина. Нагнувшись над ограждением, Дзюнко осматривала эту крышу, и ей показалось, что кто-то скатился оттуда на землю. Дым мешал разглядеть его как следует.

Действительно ли кто-то спрыгнул с крыши? Кто? Что этот человек там делал? Тот ли это, кто убил Нацуко? Но почему? Кто вообще мог такое совершить?

Может, здесь был еще кто-то из тех, кого она преследовала? Неужели не Асаба был вожаком этой шайки? Дзюнко, пошатываясь, вернулась к Нацуко, терзаясь всеми этими вопросами. Внезапно она наступила на что-то твердое и, машинально нагнувшись, подняла этот предмет. Она тут же поняла, что это такое.

Это была гильза, еще теплая. Дзюнко стиснула ее в руке. Она подошла к Нацуко, ступая осторожно, будто боялась разбудить ее, уснувшую вечным сном. Бедная девочка прошла через ад этой ночью, и кто знает, что ей довелось пережить! Дзюнко словно оберегала теперь ее покой от любого шума.

Глаза Нацуко были широко открыты. Дзюнко положила на пол пистолет Асабы, закрыла ей глаза, которые наверняка уже просохли от слез, и сама расплакалась.

Оплакивая Нацуко, Дзюнко думала: «Как жаль, что я не сумела тебе помочь. Несколько мгновений — и ты была бы спасена. Я что-то или кого-то упустила, и вот ты мертва».

Она оглянулась и посмотрела на труп Асабы. Мертвее не бывает, теперь он никому не опасен, просто мясная туша. Но, бросив взгляд на его изуродованную голову, она внезапно ощутила холодок.

«Вовсе он не покончил с собой! Но кто убил его? Тот человек, который спрыгнул с крыши соседнего дома, может, это он и застрелил Асабу? А если так, то кто он?