В какой-то момент, вновь бросив косой взор на Софико, Амир ощутил, как в его думы ворвалась странная мысль: он неистово захотел, чтобы эта русская прелестница, которая так неожиданно появилась в его жизни, принадлежала ему, а не Серго. Чтобы именно он, Амир, имел право целовать ее соблазнительные уста и прикасаться к ее манящему изящному стану. Амир напрягся всем телом, чувствуя, как это неожиданное и яростное желание накрыло его с головой.

По закону гор он имел все права на эту девушку. Ведь именно он спас ее, именно он защитил ее жизнь, когда ее хотели убить, и именно он вызволил ее из плена сванов, и теперь она была свободна только благодаря ему. По древним законам их края спаситель мог требовать девицу себе в невесты. Эти будоражащие шальные мысли вмиг овладели существом Асатиани и полетели еще дальше. Он вдруг подумал, а что, если теперь увезти Софико в свой дом и настоять на своем желании, ведь на землях Грузии любой джигит мог украсть понравившуюся девушку и жениться на ней. И мнение девушки даже не учитывалось в этом случае. Отчего же он не может сделать этого? Отчего он не может украсть эту юную стройную серну и сделать ее своей? Он имел на это право и хотел этого.

Тут же шальной взор Амира вновь пробежался по соблазнительному облику девушки, и он напрягся. Он отчетливо осознал: Софико не грузинка. И то, что было возможно сделать с жительницей гор, с нею могло окончиться трагично. Амир понимал: славянские женщины воспитаны по-другому, и вряд ли бы Софико понравился его поступок. В следующий миг он понял, что девушка может даже возненавидеть его. А он хотел именно понравиться ей, а не пугать или обижать. Он чувствовал, что с ней нельзя обращаться как кавказкой девушкой, и его дерзкий поступок мог бы вызвать в ней лишь бурю негодования и неприязнь. Оттого диковатый порыв души был резко остановлен его железной волей, и Амир тяжело вздохнул, понимая, что теперь его долг – привезти девушку в дом дяди Левана. А уж потом, возможно, у него будет возможность заполучить эту прелестницу для осуществления своих тайных желаний.

Когда они въехали на территорию усадьбы и устремились по главной аллее, Софья с восхищением пробежалась взором по светлому помпезному дворцу, который предстал перед ней. Дворец князя Асатиани, двухэтажный, изящный, великолепный, выполненный в палевых тонах и тонах охры, удивительно органично вписывался в окружающий его пейзаж. Поросшие зеленью горы, простирающиеся за дворцом в нескольких верстах от усадьбы, и лазурно-голубое небо словно наполняли светом дворцовый ансамбль и делали его воздушным.

Устремив своего жеребца вслед за Амиром, Софья с интересом разглядывала невысокие постройки, располагающиеся с обеих сторон от дворца, утопающие в зелени и цветах. Еще издалека Софья заметила на открытой веранде второго этажа дворца стройный силуэт женщины в платье оливкового цвета. Какое-то время женщина смотрела в их сторону и вдруг сорвалась с места и устремилась прочь с огромной веранды.

Едва молодые люди достигли широкой мраморной лестницы из темного розового камня, как к ним сразу же подбежал паренек лет тринадцати. Что-то возбужденно воскликнув по-грузински, обращаясь к Асатиани, он тут же схватил жеребца Георгия за уздцы. Девушка разобрала только имя Амир и поняла, что парень приветствует Асатиани. Мужчина быстро спрыгнул с коня и ответил пареньку так же по-грузински. Именно в этот момент из парадных дверей выпорхнула женщина, та самая, которую Софья разглядела на открытой веранде несколько минут назад. Женщина была облачена в национальное грузинское сильно приталенное платье, невысокую бархатную шапочку, с боков которой спускалась кружевная темно-зеленая вуаль. Часть темных густых локонов обрамляла ее тонкое лицо, а остальные волосы были уложены в затейливый узел на затылке. Нижнюю часть лица женщины от носа до подбородка закрывала плотная зеленая материя из бархата, крепившаяся к шапочке.

Женщина, почти слетев с лестницы, устремилась к Асатиани, радостно воскликнув по-русски:

– Амир! Слава Богу, ты жив!

Георгий тут же обернулся к ней, передав поводья своего жеребца пареньку и, почтительно склонив голову, произнес:

– Все обошлось, госпожа.

– Я так волновалась! – продолжала женщина, устремив взор на Амира. – Даур доложил, что все наши люди перебиты в ущелье, лишь один чудом выжил. А ты пропал! Я послала уже два отряда джигитов на поиски в Рачу. Они прочесали все окрестности у Зварети. И все без толку!

Софья, которая так и сидела на коне, отметила, что на вид женщине не более сорока лет. Стройная, высокая, всего на полголовы ниже Асатиани, она не сводила поглощающего взгляда с Георгия и говорила взволнованно и радостно. Софье подумалось, что это его мать или близкая родственница, которая очень рада его благополучному возвращению.

– Верико Ивлиановна, вы зря так переживали, – улыбнулся ей Георгий, ответил так же по-русски. – Вы же знаете, что меня не так просто убить.

– Расскажи, что случилось?! Даур сказал, что на обоз напали сваны, – вымолвила Верико уже по-грузински, ибо их уже окружили подошедшие слуги.

– Рашид Дешкелиани намеревался выкрасть госпожу Бутурлину и потребовать за нее выкуп. Позже я непременно все вам расскажу, госпожа, – почтительно произнес так же по-грузински Амир. Он быстро обернулся в сторону Софьи и добавил: – Девица Бутурлина, я привез ее в целости.

Верико Ивлиановна медленно перевела взор за спину мужчины и пронзительно недовольно взглянула на девушку, сидящую верхом на лошади.

– Ах да, эта девица. Я совсем забыла про нее. Именно из-за нее ты попал в эту западню и мог погибнуть! – сквозь зубы тихо вымолвила по-грузински Верико Ивлиановна. – Хоть бы она вообще не приезжала.

Амир проигнорировал последний недовольный выпад женщины в сторону Софьи, понимая, что девушка не понимает по-грузински, и, быстро приблизившись к гостье, осторожно стянул ее с седла. Верико так же сделала несколько шагов к девушке и, недовольно осмотрев ее цензорским взором темных глаз с головы до ног, остановилась на лице.

– Бутурлина Елена Дмитриева, – представил девушку Амир по-русски.

– День добрый, Верико Ивлиановна, – поздоровалась почтительно Софья, вспомнив, как Георгий называл женщину.

Обратив свой взор на женщину, девушка отметила, что та невероятно красива. Ее глаза, обрамленные черными ресницами, прекрасные, миндалевидной формы имели яркий ореховый окрас.

– Здравствуйте, милочка, – холодно произнесла Верико по-русски. – Я княгиня Асатиани. Я мать вашего будущего мужа. Хорошо, что все кончилось благополучно.

– Благодарю вас, – почтительно ответила Софья и улыбнулась княгине, осознавая, что ошиблась. Перед