завел меня в одно из заведений, заказал половину меню, а потом правдами и неправдами заставил меня за свой обед заплатить. Вполне возможно, что владелец заведения даже заплатил бы юноше комиссию за приведенного клиента, то бишь меня.

Я опять отказался.

– Давай хотя бы попьем чаю, я покажу, где. Пообщаемся!

Ставки падали, но “помощник” продолжал отчаянные попытки вытянуть из меня хоть что-нибудь. Впрочем, это было бесполезное занятие. Я продолжал идти, не замедляя шаг, и парень начал отставать.

– Ладно, всего хорошего! – Пожелал он мне, развернулся и пошел обратно.

Наконец мне удалось перевести дыхание. К подобным сценам я привык и старался вообще не обращать на них внимание. Но осадок все же оставался – быть тугим глупым кошельком всегда неприятно. Я продолжал идти в сторону намеченного для посещения первым храма, деревня уже почти осталась позади. Проходя мимо последнего дома, за которым начиналось дикое поле, я увидел у стены здания еще одного мальчика, помладше, лет десяти.

– Пошли попьем чаю! – Закричал он мне. Ребенок был более непосредственным и бесхитростным, он просто сразу перешел к делу, безо всяких прелюдий.

Я просто помахал ему приветственно рукой и, не снижая скорости, пошел дальше. Деревня позади, “помощники”, к счастью, тоже.

Но не тут-то было. Не успел я пройти и сотни метров, как передо мной предстал очередной паренек, лет двенадцати.

– Привет! Хочешь, я доведу тебя до храма?!

– Нет, спасибо.

– Давай я проведу тебе экскурсию!

– Нет, спасибо!

– Может показать тебе хорошее место, в котором можно поужинать?

– Я не голоден, спасибо!

– Пошли хотя бы попьем чаю!

– Спасибо, но у меня нет времени, я очень спешу.

Во время нашего разговора, если это вообще можно назвать разговором, я то и дело ускорял шаг, идя все быстрее и быстрее. Мальчишка не успевал за мной, говорить ему приходилось быстро. Он не мог поддерживать мой темп ходьбы и почти сразу отстал. Последние фразы ему пришлось кричать.

Что интересно, он все продолжал плестись за мной, как вдруг резко остановился, будто перед ним выросла невидимая непреодолимая стена. Не успел я удивиться такой резкой остановке, как передо мной возник новый подросток, со стандартными предложениями и вопросами.

В мою голову начало закрадываться подозрение, что вся территория деревни и пространство за ней, были поделены на некие “зоны ответственности”, и у каждый зоны был свой хозяин – мальчишка-подросток, пытающийся неумело “стричь” проходящую мимо добычу.

Я прошел мимо очередного внезапно возникшего подростка, который принялся семенить за мной, тараторя вопросы и предложения, похоже что выученные наизусть и доведенные до автоматизма. От всех предложений я, естественно, отказывался. Я быстро шел в сторону храма, мальчик – за мной, и вдруг мой новый “помощник” тоже резко остановился. Краем глаза я заметил, что сбоку ко мне уже шел новый мальчуган на замену предыдущему.

“Вот это организация”, – Подумал я. – “Работают как часы! Интересно, в школе они так же старательно учатся?”

Я шел в сторону храма по сельской дороге вдоль диких полей, и, казалось, что это именно то место, где меня должны были ждать покой и одиночество, но не тут-то было! Ни минуты я не был один, со мной каждую минуту пути, пока я продвигался к своей цели, был какой-нибудь благотворитель, отчаянно пытающийся мне помочь!

Новый “помощник”-мальчуган на мое счастье оказался последним. Впереди виднелся храм, очередной мальчишка отстал и куда-то исчез, а новых благотворителей не появилось.

Я начал осматривать святилище. Оно представляло собой развалины и, в общем говоря, ничего интересного в нем не было: обычная груда камней. За годы путешествий подобные места перестали меня интересовать, хотя вначале в восторг меня приводило все, даже груда камней, подобная той, что лежала сейчас вокруг.

Обойдя храм по периметру, я взобрался на него, погулял назад и вперед, и решил идти дальше, к следующей достопримечательности. Я уже выходил обратно на дорогу, как меня кто-то окликнул. Обернулся – вокруг никого не было, двинулся дальше. Опять оклик. Оглядываюсь еще раз и вижу, как в незаметной хижине недалеко от территории храма сидит человек и машет мне рукой. Это был то ли охранник, то ли полицейский. Я решил не шутить с человеком в форме, мало ли что от меня ему требовалось, и подошел к хижине. Человек приветственно улыбался мне. Это был все-таки охранник, на поясе у него болтался фонарик, у полицейских в этой стране вместо фонарика – деревянная или пластмассовая палка в руке.

Что интересно, хижина стояла так, что храм из нее виден не был. По большому счету, человек в форме просто охранял кусок заросшего поля впереди, поскольку кроме него из наблюдательного пункта больше ничего видно не было. Да и не было похоже, что человек что-то охраняет, скорее просто сидит, скучает и пытается хоть как-то скоротать время. В руке у него был телефон, а из телефона лилась задорная местная музыка.

После того, как я подошел к хижине, охранник положил телефон на стол перед собой. Он поздоровался и начал задавать мне вопросы. Сперва, когда он меня только окликнул, я подумал, что ненароком нарушил какое-то правило, и охранник хочет меня за нарушение наказать. Может, на эту территорию не разрешено заходить. Но сейчас было очевидно: человеку просто скучно сидеть в одиночестве, и он хочет поболтать со мной.

Охранник задавал множество вопросов, со смыслом и без, но ответы ему были не очень интересны. Он не хотел слушать, а хотел говорить. После одного вопроса, не дослушав, он задавал другой. Я понял, что отвечать бессмысленно, и перестал это делать. Оказалось, что этого охранник и ждал. Он воспользовался паузой и начал говорить сам. Рассказал о семье, о жизни, о работе, о том, о сем. Я хотел его прервать, не то, чтобы я был снобом и не хотел с ним общаться, просто к тому моменту я уже устал от постоянно сменяющихся людей передо мной, которым все время что-то от меня было нужно. Ни минуты я не мог побыть наедине с собой.

Я дослушал рассказ охранника, так и не придумав, как перебить его и закончить разговор. Наконец, ему надоело говорить, и он сказал:

– Ладно, можешь идти, – Звучало так, будто он прекрасно понимал, что разговор меня тяготил, и просто смилостивился надо мной. – Прощай!

– До свидания, – Кивнул я на прощание, и пошел прочь.

Дойдя спокойным темпом до угла хижины, я завернул за нее и кинулся прочь, пешком, но настолько быстро, насколько мог идти не переходя при этом на бег. Голова гудела от непрекращающейся