Он неоднократно [и постоянно] распускал законодательные палаты за то, что они с мужественной твердостью противились его попыткам нарушения принадлежащих народу прав.

В течение продолжительного времени после их роспуска он отказывался назначать новые выборы, вследствие чего законодательная власть, которую нельзя уничтожить, возвращалась опять в распоряжение всего народа, а страна тем временем подвергалась опасностям внешнего вторжения и внутренних потрясений.

Он пытался препятствовать заселению этих штатов, мешая для этой цели применению существующих законов о натурализации иностранцев, отказывая в утверждении новых законов для поощрения иммиграции и затрудняя приобретение земельных наделов.

Он препятствовал [едва терпел] отправлению правосудия [полностью пресекая его в некоторых из наших штатов], отказываясь утверждать законы об учреждении судов.

Он подчинил [наших] судей своей воле, поставив их в исключительную зависимость от себя как в отношении срока их службы, так и в отношении их окладов.

Он учредил [присвоенной себе властью] множество новых должностей и направлял к нам толпы бесчисленных чиновников, чтобы притеснять и разорять народ.

Он содержал у нас в мирное время постоянную армию [и военные корабли] без согласия на то наших законодательных собраний.

Он стремился сделать военную власть независимой и поставить ее выше власти гражданской.

Он объединялся с другими для подчинения нас власти установлений, чуждых нашей конституции и не признаваемых нашими законами; он утвердил акты этой незаконной власти, издававшиеся со следующими лицемерными целями:

размещения среди нас крупных воинских частей; защиты военных при помощи неправого суда от наказаний за убийства жителей наших штатов;

прекращения нашей торговли с другими частями света; обложения нас без нашего согласия налогами; лишения нас [во многих случаях] права на суд присяжных; отправки нас за океан и предания там суду за мнимые преступления;

уничтожения свободной системы английских законов в соседней провинции, установления там строя, основанного на произволе, и расширения ее пределов таким образом, чтобы она служила одновременно и примером, и средством для распространения той же абсолютной власти и в наших колониях [штатах]; отмены наиболее важных для нас законов и коренного изменения нашей системы управления;

роспуска наших законодательных собраний и присвоения себе права издания всевозможных законов вместо нас.

Король отказался от правления нами, лишив нас своего покровительства и начав войну против нас [отозвав своих губернаторов и лишив нас своего подданства и покровительства].

Он пиратствовал на наших морях, опустошал наши берега, жег наши города и убивал наших соотечественников.

Он посылает теперь целые армии иностранных наемников, чтобы завершить дело уничтожения, разорения и тирании, начатое раньше с такой жестокостью и вероломством, которые едва ли были известны даже в самые варварские времена и которые совершенно недостойны главы цивилизованной нации.

Он вынуждал наших сограждан, захваченных в плен в открытом море, поднимать оружие против своей родной страны и либо быть палачами своих друзей и братьев, либо погибать от их рук.

Он вызывал среди нас внутренние волнения и пытался поднять против жителей нашей приграничной полосы жестоких индейских дикарей, которые ведут войну, уничтожая поголовно всех, независимо от возраста, пола и условий [существования].

[Он подстрекал к изменническим выступлениям наших сограждан, соблазняя их захватом и конфискацией нашего имущества. Он вел жестокую войну против самой человеческой природы, попирая ее самые священные права – жизнь и свободу людей, принадлежащих к народу, далеко от нас живущему, который никогда не причинял ему ничего дурного, захватывая их в другом полушарии и обращая в рабство или подвергая жалкой смерти во время их перевозки сюда. Эту пиратскую войну – позор НЕ ЗНАЮЩИХ ИСТИННОЙ ВЕРЫ государств – ведет ХРИСТИАНСКИЙ король Великобритании. Исполненный решимости сохранить рынок, где ЧЕЛОВЕКА можно купить и продать, он обесчестил свое право вето, пресекая любую законодательную попытку запретить или ограничить эту отвратительную торговлю. И поскольку это чудовище не желает упускать ни малейшей возможности, он сейчас побуждает этих самых людей подняться с оружием против нас, чтобы они купили себе свободу, которую он сам у них отнял, убивая других людей, которым он сам их же и навязал. Так, прежние преступления против СВОБОД одних людей искупаются преступлениями, которые он побуждает совершить против ЖИЗНЕЙ других].

На каждой стадии этих притеснений мы покорно просили о восстановлении наших прав, но единственным ответом на наши повторные петиции были только новые несправедливости.

Государь, которому свойственны все черты, отличающие тирана, не может быть правителем свободного народа, [который желает быть свободным. Будущие века вряд ли поверят, что дерзость одного человека сумела за краткий период всего двенадцати лет заложить начала столь грубой и столь неприкрытой тирании над народом, воспитанным на принципах свободы и держащихся их].

Не оставляли мы также без внимания и наших британских собратьев. Мы указывали им время от времени на попытки их законодательного собрания распространить на [эти наши штаты] нас неоправданную юрисдикцию. Мы напоминали им про обстоятельства, при которых мы эмигрировали сюда и поселились здесь, [ни одно из которых не может узаконить столь странную претензию]. Эмиграция и поселение были осуществлены за счет нашей собственной крови и состояния без помощи богатств или мощи Великобритании. Создавая наши различные формы правления, мы приняли одного общего короля, положив начало непрерывному союзу и дружбе с британскими собратьями. Но подчинение их парламенту не было заключено ни в нашем общественном устройстве, ни даже в наших замыслах, если только можно верить истории, и мы взывали к их прирожденному чувству справедливости и великодушию, и мы заклинали их, во имя [как и ради] наших кровных уз, осудить эти посягательства, которые [весьма вероятно] неминуемо должны были разъединить нас и прекратить сношения между нами. Но и они также оставались глухи к голосу справедливости и кровного родства, а когда появилась возможность в соответствии с обычным отправлением их законов устранить из их правящих советов нарушителей нашей взаимной гармонии, они путем свободных выборов восстановили их у власти. В то же самое время они разрешили своему верховному властителю послать сюда не только солдат общей с нами крови, но шотландских и иностранных наемников, чтобы вторгнуться к нам и уничтожить нас. Эти деяния нанесли последний удар по гибнущей привязанности, и дух мужества требует от нас навсегда порвать с этими бесчувственными собратьями. Мы должны стараться забыть нашу прежнюю любовь к ним и относиться к ним, как к другим народам, считая их врагами – во время войны, друзьями – во время мира. Вместе мы могли быть свободным и великим народом; но распространение величия и свободы оказывается ниже их достоинства. Да будет так, раз они этого хотели. Путь к счастью и славе открыт также и для нас. Мы пойдем по этому пути без них и поэтому мы должны примириться с необходимостью нашего отделения [на все времена] и относиться к ним, как к другим народам, считая их врагами – во время войны, друзьями – во время мира.