На столе кроме самовара — чайный сервиз ещё советской выделки с крупными красными ягодами клубники на фарфоре. Мёд, варенье, орешки, печенюшки, конфетки-сосалки.

* * *

Дед Илья сам в баню не идёт, сердце… но всё в ней для молодежи готовит как надо. С утра ещё, когда спали они, подмёл-промыл-почистил. Баня отличная, сруб сосновый, но вся внутренняя начинка из осиновых реек, вечная и смолой не плачет. По пол-ведёрка, не торопясь и не напрягаясь натаскал воды из колодца в два четвертькубовых бака из нержавейки. Один грамотно вмонтирован в топку печки-каменки. Огонь в печке горит, камни и воду греет. Вернее, фарфоровые изоляторы вместо камней, отличная замена и песком не сыплются.

Греет баню дед Илья… растопил печку и третий час уже сидит, газетку листает и дровишки подкидывает, пока температура не наберётся. В парной 60 градусов чтобы только… больше не нужно, не чухонская это сухая забава, чай. Настоящая русская баня, с обжигающим влажным паром из под веников. Молодая июньская березка (до Троицы резал) и дубок. Он нынче немного запас свеженьких веников. А бывало, весь чердак ими увешивал… Н-да, давно это было.

А ему и не тяжело. И даже в радость за молодыми походить! Летом, ладно, сестрица Валерина своих двоих ребятишек к нему закинет, только поворачивайся… А зимой скучновато, но книги спасают. А телевизор смотреть невозможно, одно враньё по нему. Вот молодежь ему из города коробочку-проигрыватель со старыми советскими и дублированными заграничными фильмами и привезла… Сотни их в той коробочке. Умели же кино снимать в его молодости.

Наконец-то Валера сподобился жениться и невесту ему привез показать. Элла зовут, хорошее имя. Ох, красивая! Сама за рулём. Говорит, врачиха. За руку его взяла и не отпускает… Он не сразу и сообразил, что она пульс ему считает, а-ха-ха!

А сам-то Валера видать в большие люди выбился… Он про это ничего не говорит, молчун по натуре, но деда Илью не обманешь. Никогда и никого при его жизни на вертолёте на работу из Бубенцов не возили! А Валеру возят… И честь ему отдают, сам видел. Хоть и в отпуске, а с утра прилетели и забрали его недовольного, но так бывает… а вечером привезли. Довольного.

И деньгами с дедом Ильёй Валера от души поделился. Говорит, премию дали. И холодильник забили до отказа. И кладовку. Специально в Опочку в магазин съездили на машине. В общем, жить можно! Пускай парятся, да друг другом наслаждаются.

Облом

Элла, раскрасневшаяся после парилки и мягкого снежного сугроба, специально наметённого у входа в баню дедом Ильёй, обернутая чистой простынёй, но с голыми руками и распущенными по плечам своими роскошными волосами, чудо как хороша. Она уже заварила чай в смешной советский круглый чайничек с клубниками и разливает его по чашкам, легко касаясь Валеру, то своей простынёй, то волосами, а то и просто облаком умопомрачительных запахов чистого женского тела. Комната отдыха небольшая… тесновато. Из-за кушетки… Дед Илья любит на ней переночевать когда-никогда. А потому что здесь банный запах, не как в доме.

А Валера… смотрит на Эллу! Он тоже раскраснелся, тоже в простыне и тоже после мягкого сугроба. У Эллы руки сильные и сама она выносливая, отходила его двумя вениками как будьте-здрасте…

Смо-о-отрит Валера на Эллу, смо-о-отрит! Да что он в конце концов, железный⁈ И Валера уже протягивает к Элле руки и тя-я-янет, тя-я-янет её на кушетку…

Русская деревенская баня… она вообще такая… испокон века многофункциональная. Не только в ней хозяева моются, но и детей делают. По этому поводу молодые священники как-то даже задали вопрос Патриарху:

— Ваше Святейшество! А почему когда православный священник святит деревенскую усадьбу, в баню побрызгать святой водой традиционно не заходит? Так делит территорию и функции с оппонентом?

Уж не помню что ответил Предстоятель… но да, так и не заходит и не брызгает.

И вдруг…

Красиво и мелодично звонит Валерин новый смартфон Самсунг последней модели. Вот он его в доме не оставил, коня дарёного… И в самый ведь такой момент, гад, звонит. Ибо, обладание женщиной есть радость, а предвкушение обладания, есть радость небесная, особенная, на порядок сильнее.

Начальник

А на проводе начальник его Отдела дознания, полковник, взволнованный и даже где-то испуганный:

— Валера, б, привет! Ты в курсе, б, что у нас 9-го с утра в 11−00 внеплановое общее торжественное построение Отдела? Причём, б, по форме. Парадной, б!

— Нет конечно. А что случилось-то?

— А то, что к нам в Отдел приезжает всё руководство ГУВД со своей сворой… тьфу, свитою и журналистами — пишущими и снимающими. Такое, б, событие! Жителям Санкт-Петербурга, говорят, никак нельзя обойти это событие стороной!

— А что за событие-то, тащ полковник?

— Ой, не лги, б, начальству, Валера, ой, не лги, грех это! Что, типа, б, ничего не знаешь… Меня, б, нагрудным знаком «Почётный сотрудник МВД» наградили, а капитанов, б, Залепукина и Иудина, главных моих алкашей, медалями «За охрану общественного порядка» и «За вклад в укрепление правопорядка», соответственно. А тебя, б, Валера, вообще орденом «За заслуги перед Отечеством IV степени»… по Указу! А ещё мне уже шепнули на ушко, что меня, б, рассматривают на зама в ГУВД, на генеральскую должность. И завтра главные хотят ещё остаться после построения на ритуал, выпить со мною и с коллективом. Во как! И что мне со всем этим, б, делать⁈ Твоя, б, работа, Валера⁈ Смежники помогли, да?

— Моя, моя, признаюсь! Да, смежники конечно. Только… тс-с! Хотел Вам, тащ полковник, подарочек сделать на Новый год! Но не думал, что так громко получится!

— Сделал, б, Валера, подарочек, спасибо! Что я теперь и не знаю, что с ним и делать, б! Ты скажи, Валера, что мне теперь дальше-то делать, шутник ты наш доморощеный⁈ Всех на уши поставил!

— Да что-что… Радоваться! И вспомнить Первый закон военных и ментов:

«Когда не знаешь, что делать…»

— … всё делай, б, по инструкции!

— Во-о-от! Правильно! Гонцов в магазин, хорошую поляну на последующий награждению ритуал накрыть, водка, гранёный стакан, и морду тяпкой. Всё успеете. А на все вопросы, а Вам их много завтра зададут… просто пожимайте плечами, мол, знаю, но не скажу, всё секретно. И пейте поменьше, на стакан Вас начальники обязательно посадить попытаются. А чтобы расколоть,