останавливался, и мой взор хаотично и дрожа увеличивался на этих людях, но когда я понимал, что этот человек не для меня, то я тут же отворачивался к другой предполагаемой жертве, пока я не остановился на одном грязном мужике, шатающимся из стороны в сторону, с пивным пузом и обросшей головой с серыми грязными волосами. Он шёл куда-то в сторону леса. Несколько не обдумывая свои действия, я направился за ним.

Стремительно двигаясь в сторону бездомного, я, резким движением руки, достал нож из-за пазухи и спустил его к низу, рядом со своей ногой, чтобы в темноте нож сливался с ногой, и его не было видно. Я был всё ближе и ближе к нему, совершенно не заботясь о скрытности своих действий, в помешательстве, я просто грозно топал в его сторону и никак не мог остановиться или прекратить свои припадочные действия.

Но вдруг я понял, что этот бомж стоит в открытой местности. Я остановился и перестал так на него наседать. Нужно было придумать какой-то план, чтобы он был ближе к кустам, что стояли неподалёку. Наброситься на него? Не вариант. Уж по массе своей он всяко больше и, наверняка, сильнее меня.

– 

“Тогда остаётся только ждать”, – подумал я тогда.

Так я и сделал. Я стоял и ждал, когда он двинется с места, но он почему-то просто таращился на небо и даже не шелохнулся. Руки чесались на него наброситься и зарезать прям на месте. Предвкушение того, что уже скоро я смогу вновь посмотреть в эти глаза – очень сильно меня возбуждало. Огонь идеи сжигал меня изнутри, я начал топтать ногой от сильного напряжения. Как вдруг этот мужчина развернулся в мою сторону и как-то испуганно на меня взглянул. Сначала я не понял, что меня выдало. Посмотрел на нож:

– 

“Да вроде не видно”, – воскликнул я в исступлении.

Мужчина спустил глаза к ножу вслед за мной и еще больше испугался,и только тогда я понял, что именно могло меня выдать. От бесконечного желания поскорее покончить с ним, моё лицо вновь преобразило грозную маниакальную гримасу. Я стоял, вытаращив глаза на него, крепко ухватившись за нож. У того же, кажись, перехватило дыхание, и он даже не мог закричать, чтобы привлечь внимание свидетелей к себе. Он дёрнулся с места и побежал в сторону кустов, я тут же рванул за ним, сорвавшись с места, я бросился на него, и мы оба упали в кусты. Я дёрнул ножом, чтобы нанести емуудар, но он тут же ухватился за нож и не давал мне двинуться с места. Моя кровь была наполнена адреналином, мои движения перестали быть осознанными, и я просто выплеснул наружу всё то, что так сдерживал в себе. Желание убивать.

Я отмахнулся другой рукой от его паклей и с размаху врезал ему в лицо. Тот потерял координацию и отпустил хватку моего ножа. Я замахнулся над ним, схватившись двумя руками за нож, но тут вдруг мне пришла идея. Я осознал, какую ошибку я чуть только что не допустил. Как я могу себе позволить упустить такое удовольствие, давая насладиться этим лишь на секундочку, каким-то жалким ударом ножом.

Выронив нож из рук, я насел над мужчиной и схватил его обеими руками за горло, и стал его душить, сильно надавив пальцами на его горло, между тем, смотря ему в глаза. В них была видна та борьба за жизнь, которая разжигала во мне еще большее желание не останавливаться и продолжать душить его. Маниакальным взглядом, я никак не мог на довольствоваться этим занятием, как будто я наконец заполучил то, чего так долго у меня не было, и я просто чувствую, как же сильно мне это нравиться, и как я хочу продолжать это делать. Выпучив глаза, на моём лице расползлась широкая улыбка. Я захихикал, когда впервые за долгое время почувствовал эрекцию, а после стал смеяться, как псих. Бомжара из последних сил старался вырваться из моей хватки. Он бил меня, хватал другой рукой за лицо и пытался выдавить мне глаза, но, несмотря на боль, я ловил настоящий экстаз от происходящего. Брызжа слюной, я восклицал и просил его не останавливаться, чтобы он и дальше боролся за жизнь. Я укусил его за руку, а после стал прилагать большие усилия, чтобы прогрызать плоть его руки. Я должен был избавиться от неё, ибо она загораживала взор на его лица. Я не мог увидеть, что он чувствовал.

Сегодня больше всего мне было интересно посмотреть на то, как жизнь постепенно покидает тело человека, и увидеть эту грань, когда в человеке еще есть душа, а когда она покидает его. Он продолжал дрыгать ногами и бить меня по лицу, другим частям моего тела в том числе. Каждый удар был как щекотка, лишь разогревал мою одержимость к тому, чтобы сделать ему ещё больнее, чтобы его предсмертная гримаса на лице становилась лишь страшнее. Ещё пару секунд я мог насладиться этим мгновением, но потом мышцы на его лице ослабились, руки и ноги упали на землю. Мне было трудно различить на фоне грязного лица цвет его глаз, но когда его лицо во время удушья покрылось капиллярами крови, то мне стало видно, что глаза его голубые. Пытаясь отдышаться, я тут же схватил глаза этого человека. Мне показалось, что они хотели закрыться.

– 

Не в мою смену

Вспомнив то, ради чего я проделал весь этот пусть, я стал всматриваться в его глаза.

– 

“Черт! Какой же я глупец… И о чём я только думал!”, – стал психовать я, колотя уже по мёртвому телу бездомного.

По какой-то неведомой мне причине, я совершенно забыл про тот факт, что глаза теряют свой цвет не так быстро, как хотелось бы мне – здесь и сейчас. В очередной раз я стал паниковать, оглядываясь по сторонам, надеясь, что никто не видел этого.

– 

И о чём я только думал. Убить человека в столь открытой местности…Причем, рядом с другими людьми! Идиот

…”, -

вскричал я

,

не понимая

,

как мне дальше поступить

.

Похоже придётся идти ва-банк. Пускай сейчас и ночь, но убил я его в очень людном месте. Засечь меня здесь будет очень просто, так что придётся оставить его здесь. Для больше безопасности я перетащил его в более дальний густой куст. Затем встал и был шокирован тем, что я вновь смог дышать незаметно для себя. Но что самое удивительное, мне удавалось дышать без проблем