партнерских отношений с Красным Синдикатом… — задумчиво сказал Марк, переводя взгляд с меня на Марселя. — Но мы уладили все возникшие конфликты и пришли взаимному пониманию… За небольшую плату, в виде продовольствия, крестьяне получали довольно неплохую оплату. Вы же уже оценили, какие отменные дома они выстроили, а? Впрочем, мы же их и попортили…

Старик тяжело вздохнул. Хеби же гоготнул и промочил горло из своего бокала. Медленно он начал снова описывать круг вокруг стола, как коршун вокруг своих жертв.

— Некоторые примкнули к нам, другие отказались и продолжили работу на своей лесопилке. Ну, так даже лучше — пока лесорубы изрядно работали и сбагривали свое дерево на продажу, Дому Монрес не было до нас никакого дела, — он хмыкнул. — Да и некоторые женщины нашли для себя чуть больше перспектив, чем доить коз да окучивать грядки до самой старости. И нет, не надо строить такую гримасу на своем миленьком личике, моя дорогая. Мы никого не принуждали, это был сознательный выбор каждого из них. Мы всего лишь предоставили им возможность для реализации… — лицо Марка Хеби помрачнело. — А потом нагрянула гвардия, и, хоть они и усложнили нам жизнь, мы могли спокойно заниматься своей работой прямо под носом у этих дурней. А уж как они налегали на женщин и выпивку, хах. Будто никогда раньше не пробовали. Последние два месяца мы разрабатывали план по постепенному избавлению от этих назойливых имперских мух, благо нам не составляло труда узнавать все их планы. Но именно ваше появление стало, — он задумался, подбирая слова. — Чрезмерно проблемным. Присутствие здесь члена Великого Дома путает все карты в нашей партии с несчастным лейтенантом. И я теперь не знаю даже, как же с вами быть.

— Может, вашим людям стоило быть осторожнее, чтобы не привлекать к себе внимание? — буркнула я. — И чуть более внимательно следить за тем, на чьи экипажи они нападают?

— Согласен, удача отвернулась от Синдиката когда именно на ваш дилижанс эти бездари решили напасть, — Марк тяжело вздохнул. — А я ведь объяснял, что чем дороже выглядит экипаж, тем проблемнее для них будут последствия. Но, увы, старину Змея опять никто не слушал… Однако теперь вы оказались втянуты во все это. То, какую роль вы сыграете, и решит вашу судьбу и судьбу ваших компаньонов.

— А что скажете насчет некоего министра и его пропавшей семьи? Я бы хотела услышать обе стороны, если такое возможно.

Желваки на худом лице Марка чуть заметно заходили.

— Министр отказывался играть по-честному, и мы, так сказать, решили предоставить убедительные аргументы, чтобы тот поскорее признал свою неправоту, — он на ходу налил себе еще вина. — Мы его предупреждали о последствиях не уплаченных вовремя денег. А долги надо возвращать вовремя и со всеми полагающимися процентами. Этот глупец думал, что имперские стены защитят его. Что ж, он может и дальше натравливать на нас имперских шавок, но его положению это никак не поможет.

София все это время не спускала глаз с разбойника, словно стараясь предугадать его движения. А вот взгляд Максимилиана упал на темные углы комнаты. Присмотревшись, я поняла, что темнота скрывает около пяти или шести человек, вооруженных и наготове.

«Одно мое лишнее слово, и живыми мы отсюда не выйдем,» — пронеслось у меня, и я решила более не скрывать никакие карты. Хватит с меня этого.

— Я не собираюсь строить из себя спасителя и вершителя правосудия, — сказала я, все же рискнув отпить из бокала под одобрительный взгляд Хеби. — Я уже говорила это лейтенанту Виберу, повторю и вам. Мне абсолютно нет дела до министра, его семьи и дел, в которые он влезает. Я обещала разобраться лишь в том, что отряд гвардии преувеличивает свои полномочия.

— Очень благородно с вашей стороны, госпожа. Наивно, но благородно.

Я пропустила его издевку мимо ушей.

— Сейчас любой исход может привести к конфронтации между Имперской Гвардией и Веасом, и вы окажетесь между молотом и наковальней. Будь я на вашем месте, я бы смотрела на ситуацию наперед, ведь от этого зависит ваш… бизнес.

— И какие же варианты вы сможете мне предложить? — Марк положил руки на спинку стула.

— Лейтенант готов покинуть деревню если получит то, зачем пришел, — я откровенно блефовала, но больше ничего мне в голову не пришло. — Я не знаю, как на самом деле тут у вас все устроено, но единственный вариант, чтобы все вышли сухими из воды — предоставить столичным желаемое, обставив все так, будто бравые местные жители нашли и спасли пострадавших. Тогда его приказ будет исполнен, и он покинет деревню вместе со мной, как я его и попросила.

Мужчина вальяжно сел в кресло.

— А почему бы нам просто не перебить гвардию, и не выставить жителей виноватыми, а самим… перенести наш развлекательный центр в другую деревню?

Марсель напрягся от такого заявления и кинул на Марка ошарашенный взгляд.

— Потому что ситуация складывается следующая — если гвардия вас перебьет, то это будет превышение их полномочий, а учитывая тот факт, что они не поставили в известность о своем нахождении здесь ни Монрес, ни Кустодес, произойдет политический конфликт между Веасом и Империей. Если ваши люди перебьют отряд гвардейцев на нашей территории, то это привлечет внимание со стороны Столицы, что также приведет к конфликту. А вы потеряете возможность спокойно отсиживаться в своей глуши со столь удобным для вас расположением, потому что в каждой глухой деревне Альрендского перешейка по периметру с границей будет по отряду солдат наших Домов.

— Почему же тогда просто не избавиться от вас, как от лишнего звена в этой цепи? Один взмах моей руки, и все мои проблемы будут решены.

Максимилиан так резко вскочил со своего кресла, что оно с грохотом упало на деревянный пол. Такую явную угрозу он терпеть не намеревался. Из темноты послышался звук взведенных арбалетов, блеснули направленные на нас наконечники стрел.

— Успокойся, здоровяк, — Марк поднял руку, увешанную перстами и браслетами. Сокрытые в темноте наемники тут же опустили оружие. — Мы же тут просто на деловой беседе, не более. Держи себя в руках.

— Ян, пожалуйста… — прошептала я, глядя с мольбой на своего телохранителя.

— Госпожа, о чем бы вы не пытались договориться, словам преступника, а тем более пирата, верить нельзя.

— Эй, вот не надо! — от этих слов Марк тут же поменялся в лице. — Даже у воров есть свои принципы. А если я их нарушу, не видать мне больше благосклонности Фатаны.

— Сейчас бы пытаться злодеяния прикрывать языческими бреднями, — фыркнула София.

— Не вам тут говорит про языческие