будто я смотрю сквозь тонкую, как вуаль, стену из тени.

– А потом вы увидели меня и решили сразиться с князем Гнева?

– Я не лорд и не князь, Навиен. Так что ты не обязана использовать такую форму вежливости.

– Хорошо. Ответь на мой вопрос! – продолжаю я.

– Да. Я увидел тебя и почувствовал, что ты не хочешь сопротивляться. Так что я решил взять это на себя.

– Конечно, полностью ситуацию это не исправило, – бормочу я, снова делая глоток медовухи. – Если я вернусь, он меня накажет.

– И ты хочешь это допустить?

Я поднимаю взгляд и смотрю прямо в его похожие на море глаза. И вдруг чувствую доверие к нему. Да, он такой же, как я. От этого осознания возникает ощущение тепла и близости.

– У меня нет выбора. Я действительно пока не знаю, вернусь ли я. Так что этот вопрос пока не стоит.

Его брови поднимаются, а потом снова опускаются.

– Нам бы очень пригодился кто-то вроде тебя.

Он откидывается на спинку кресла и отпивает из своей кружки.

– Кто-то вроде меня? – Я смеюсь. – Что происходит? Ты что, хочешь предложить мне работу?

– Да.

– Нет, – коротко отвечаю я. – У меня достаточно забот, мне нужно убедить десять свидетелей в том, что мы с Лираном любим друг друга. И, разумеется, я не собираюсь присоединяться к группе героев, которые спасают других героев. Тем более что это может раскрыть мой маскарад.

– Значит, тебе плевать на то, что у нас есть общего? И на людей, в которых течет та же кровь, что и в тебе?

– Мы не люди, Миел.

Он улыбается, когда я называю его имя.

– Не люди? – переспрашивает он. – Ты уверена?

Он хватает меня за руку и проводит по ней пальцем. Очень нежно.

– Ты это чувствуешь?

– Конечно, – шепчу я, подавляя дрожь. Затем отнимаю у него руку.

– Совсем как человек.

Он указывает на мое лицо:

– Побои ты тоже чувствовала.

– В моих жилах течет демоническая кровь. Первородный грех!

Выражение его лица становится серьезным и… сердитым.

– Никогда не говори ничего подобного. То, что они всю жизнь тебе это внушали, еще не означает, что они правы.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что в тебе дремлет великая сила. Во всех нас. А они – ничто. Мы позволяем им подавлять себя. Позволяем им доминировать, хотя могли бы убить их одним щелчком пальцев.

Я вздрагиваю, когда он действительно щелкает пальцами. Его голубые глаза теперь холодны и больше похожи на лед, чем на море.

– Они угнетают нас, потому что боятся. А мы это позволяем.

Я начинаю глубоко дышать. Так же, как и всегда. Я так поступаю, когда мне нужно собраться.

– У меня нет ни желания, ни времени на восстание. Тем более что оно будет направлено против моей сестры.

Потому что она тоже княгиня. Она тоже принадлежит к знати. Я боюсь, что этот парень не просто хочет спасти героев. Он хочет разрушить мировой порядок.

– Они превратили тебя в марионетку. У тебя нет никакой личности, не так ли?

– Не говори обо мне так! – шиплю я. – Ты меня не знаешь.

Он снова приближается. Так чертовски близко, что я чувствую его дыхание на своей коже. От него пахнет серой. Так пахнем мы все, когда не сдерживаем свои силы.

– Я не хочу тебя обижать, – мягко шепчет он мне на ухо. – Я хочу тебе помочь.

– А я не хочу против них бороться, – отвечаю я, и голос у меня срывается. Потому что вдруг понимаю, что под этим я подразумеваю не только Авиелл, но и Лирана.

Рядом с нами раздается покашливание. На меня смотрит блондинка.

– Миел, нам пора идти. – Она произносит это мягко, но голос у нее при этом как сталь.

– Да, – отвечает он так, будто ему нужно собраться с силами, и берет меня за руку.

– Встретимся завтра вечером, когда часы пробьют двенадцать, у старого склепа около ручья.

С этими словами он целует мою руку, встает и уходит. Он задерживается еще на мгновение, а потом они исчезают в черном тумане.

Глава 8

Я открываю глаза. Обливаюсь потом. Но не кричу. Сдерживаю голос и всю свою боль, чтобы никто меня не услышал. Я плачу беззвучно и без слез. Мне снилось, что Авиелл умерла у меня на руках. Но там было что-то еще. Слова, которые преследовали меня.

Обманщица. Это было самое частое слово. Его произносили настоятели, которые держали меня и ее в монастыре.

Наверное, вчерашние события подействовали на меня сильнее, чем я думала. Я сажусь и вытираю лоб. Смотрю в окно, встаю и открываю его. Прохладный ветер успокаивает мою влажную кожу. Занавески колышутся от ветра, я выхожу на балкон.

Ночь еще не закончилась, а солнце уже готово появиться на горизонте, приветствуя нас теплым красноватым светом. Я на мгновение задерживаю взгляд на этом прекрасном виде, созданном самой природой, а потом начинаю разглядывать огромный дворцовый парк. Повсюду стоят мраморные статуи, наверное, это предыдущие князья Высокомерия.

Зеленые лужайки, которые сейчас кажутся скорее темно-красными, аккуратно подстрижены и обрамлены дорожками из светлых камней. В отдалении, за кипарисами, я вижу небольшое озеро, а на горизонте – лес, через который мы сюда ехали.

Я бы и дальше наслаждалась этим успокаивающим пейзажем, но мирную тишину нарушают голоса. По одной из тропинок идут две фигуры. Это похоже на чью-то обычную прогулку, но при этом они очень тихо о чем-то переговариваются. Мне хочется расслышать их разговор, хотя с такого расстояния это почти невозможно.

Но какой-то внутренний голос убеждает меня хотя бы попытаться. Поэтому я концентрируюсь на голосах и воздухе между нами. Звук становится громче. Во мне возникает сила, которая начинает будто искриться внутри, и меня переполняет какая-то незнакомая радость.

Еще никогда я так отчетливо не ощущала в себе подобной силы. А потом мне удается услышать голоса, словно их обладатели стоят совсем рядом.

Я сразу узнаю голос Лирана.

– Все будет хорошо, Арк.

– Боюсь, ты недооцениваешь ситуацию, в которую попал.

– Недооцениваю ситуацию или ее?

Лиран вкладывает столько эмоций в это короткое слово «ее», что я даже не могу сказать, какая из этих эмоций сильнее. Страх? Ненависть? Любовь?

– И то и другое, Лиран. Ты должен вернуться к себе.

– Ты говоришь со мной так, будто я заблудился.

Какое-то время они молчат. Затем Арк вздыхает, и я вижу, как он кладет руки брату на