кошельки раньше. Уверен Осокин будет очень рад своим дорогостоящим покупкам хлама.

Моя усадьба ушла за семьсот тысяч графу Мещерскому. А я размышлял о поведении Бестужева. Сначала жест с пересадкой — демонстративная защита от «папаши». Потом покупка кинжала и это приглашение посмотреть его вместе. Намёки про отца…

Мужик мастерски сменил тактику. Ушёл от прямого давления к мягкому подталкиванию. Создаёт ситуации, где я сам должен сделать выбор в его пользу. Умно, очень умно. Только вот я уже видел такие игры. Пять тысяч лет назад их вели египетские жрецы и микенские цари. Ничего нового с тех пор не придумали.

Аукцион закончился. Зал постепенно пустел. Основные лоты были проданы, оставалась всякая мелочевка. Делать тут больше нечего. Главное произошло — я весьма хорошо продал особняк. Не миллион, как предлагал Бестужев, но всё же. Да и бонусом встретился с родственниками, пусть я и рад только маме.

— Ну что, пойдем, посмотрим, что тебя так заинтересовало, — сдержанно произнёс Пётр Алексеевич.

Князь поднялся со своего места. Несколько людей увидев это, тоже вскочили и направились к выходу. Да чего уж там, Огонь-Догоновский кивнул Бестужеву и тоже покинул вип-ложу.

Мы спустились в просторное помещение на первом этаже. Тут уже выстроилась очередь из покупателей. Впереди всех маячила грузная фигура Державина. Он постоянно привставал на цыпочки, пытался разглядеть, как работники аукциона выносят покупки.

Бестужев даже не притормозил. Прошёл мимо очереди прямо к стойке выдачи. Никто не возмутился — только почтительно кланялись.

Державин подскочил к длинному дубовому прилавку. Его щёки раскраснелись от нетерпения, пальцы постукивали по полированной поверхности. Работники начали выносить его покупки.

Сосредоточился. Магия хлынула по каналам, и я ощутил каждый предмет из моего старого комплекта. Шлем — пустой, только слабый контур древних заклятий. Кираса — та же картина, магия почти выветрилась за тысячелетия. Поножи — от них осталось лишь слабое эхо былых чар.

А вот щит, в нём до сих пор пульсировали мощные защитные заклинания. Я даже удивился, как они сохранились. Хотя, может, кто-то пытался их обновить за эти годы?

Я почти обрадовался, что не получилось купить весь комплект. Толку от него сейчас немного. Разве что как музейные экспонаты. Чтобы вернуть им силу, придётся потратить уйму энергии. А щит? Его можно будет выкупить позже. Уверен, если предложить хорошую цену, то азартный коллекционер согласится.

Слуги подхватили свёртки с доспехами. Державин повернулся к Бестужеву, и в его глазах мелькнуло сожаление:

— Жаль, не достался мне кинжал. Была бы полная коллекция.

Пётр Алексеевич только пожал плечами. Достал телефон и набрал номер:

— Полмиллиона на счет аукционного дома «Трофейный», — коротко бросил он в трубку, когда служащий торгов принёс нам бархатный футляр.

Крышка открылась и свет от люстр словно вобрался в тусклую бронзу клинка. Ни бликов, ни отражений, ничего не проявилось на тёмном металле. Кинжал, словно был сам по себе от окружающего мира. Да так оно и было, на самом-то деле.

Моя воля коснулась клинка и я почувствовал, как в древнем клинке пульсирует магия. Я вложил её туда, будучи архимагистром по местным меркам. Пусть он немного на вырост для меня сегодняшнего, но даже сейчас этот артефакт откроет массу возможностей в бою. Хочу ли я его вернуть? Очень.

Бестужев отвёл меня в сторону. Его глаза внимательно изучали моё лицо.

— Кирилл Дмитриевич, не смог не заметить твоего интереса, — произнёс он и, затем, спросил напрямую: — хочешь его?

— Пятьсот тысяч отдать не готов, — качнул я головой, — так что поздравляю Вас с покупкой.

— А кто говорит про деньги? — усмехнулся князь. — В этом мире есть вещи поважнее. У меня есть к тебе предложение.

* * *

Аукцион Трофейный, Конрад Бергсон в одной из лож.

Конрад Бергсон чувствовал, как по спине стекает холодный пот. Его руки мелко подрагивали, и он сжимал подлокотники кресла, пытаясь унять дрожь.

Зал аукциона гудел приглушенными голосами. Свет хрустальных люстр отражался в полированном дереве и позолоте. Благородная публика рассаживалась по местам, шелестели программки, звенели бокалы с шампанским.

Но Конрад не замечал этой суеты. Его взгляд был прикован к сцене, где должны были выставить главный лот. Работники в белых перчатках как раз выносили древний комплект доспехов.

«Наконец-то», — пронеслось в голове. Столько подготовки, сотни часов работы лучших специалистов Центра усиления подходили к решающему моменту.

Бронза тускло блеснула в свете софитов. Кираса, поножи, шлем — каждая деталь была идеально отреставрирована. Любой эксперт подтвердил бы их подлинность. Ещё бы — ведь это действительно доспехи Аэтоса.

Конрад скользнул взглядом по залу и нашел Орлова. Тот сидел наверху, в вип-ложе прямо у перил балкона, рядом с Бестужевым. «Попался», — губы Бергсона растянулись в улыбке, когда он заметил, как парень подался вперед, жадно всматриваясь в древние артефакты.

Центр превзошел сам себя. Найти полный комплект вооружения древнего мага казалось невозможным. Но их агентурная сеть сработала безупречно. А потом началась тонкая работа. Замести следы, создать легенду о происхождении артефактов, внедрить подставных продавцов.

Торги начались. Конрад впился ногтями в подлокотники, когда какой-то Державин начал перебивать ставки Орлова. Один за другим лоты уходили не тому покупателю. «Будь ты проклят, коллекционер», — процедил сквозь зубы Бергсон.

Но вот на подиум вынесли кинжал. Древний бронзовый клинок, главную приманку. Конрад затаил дыхание. Сердце пропустило удар, когда цену назвал Бестужев. Полмиллиона — такой суммы никто не ожидал.

«Идеально», — Бергсон откинулся на спинку кресла, чувствуя, как отпускает напряжение. Кинжал достанется Орлову, в этом можно не сомневаться. А значит, операция все же удалась.

Оставшиеся лоты его уже не интересовали. Конрад ждал моомента, когда спустится за простеньким кольцом с рубином, купленным ранее. Никто даже не обратил внимания на этот «мусорный» лот. А ведь именно в нем скрыт главный сюрприз.

Специалисты Центра хорошо поработали не только над доспехами. Они извлекли большую часть древней магии, заменив ее своими заклинаниями. Только в кинжале и щите сохранили толику силы Аэтоса — достаточно, чтобы он почувствовал родную энергию.

А еще они добавили кое-что от себя. Особые метки, невидимые обычному магическому зрению. Стоит древнему магу попытаться использовать артефакт — и следящие заклинания активируются.

Кольцо в его руке было настроено именно на эти метки. Идеальный инструмент слежения, замаскированный под обычное украшение. Даже Орлов не заподозрил подвоха, когда Бергсон азартно торговался за этот «мусор».

«Пусть поиграет со своей игрушкой, — Конрад вспомил инструктаж куратора из ЦПУ. — Когда он активирует кинжал,