— Ты… ты… — начала она, чувствуя, как краснеют щеки от злости. — Хотя, знаешь, к черту тебя! — психанула она и дернула за ручку.

— Взаимно, — бросил он и резко захлопнул дверь, чуть не зажав её в дверном проёме.

Выбежав с подъезда разъярённой и злой, ей очень хотелось выпустить пар, и она набрала номер Ромы.

— Да? — послышалось непринуждённое в трубке.

— Чтобы ещё раз я помогла вашей семейке, — начала возмущаться Соня, быстрым шагом покидая двор. — Ооо, какой же он… у меня просто слов нет, чтобы описать всё что я о нем думаю.

— Так, что случилось? — в голосе Ромы послышалось напряжение. Соня протяженно выдохнула пытаясь успокоиться.

— Я приготовила ужин, он поел. Я уже подумала, что смогу вывести его на разговор, но он выгнал меня. Прям схватил и потащил на выход, как кошку драную какую-то, — жаловалась она, подходя к автобусной остановке. — Я толком и не поговорила с ним, — уже успокоившись с сожалением добавила она.

— Ну… то, что он поел и сразу не выставил тебя — уже успех, — жизнерадостно ответил Загорский. Соня фыркнула и покачала головой.

— Успех? Ты понимаешь, насколько это было унизительно?! И, кстати, он забрал ключи.

— Блин, это уже не очень хорошо, — в трубке повисла тишина. — Слушай, спасибо. Прости за него… я ценю твою помощь, — мягко проговорил он.

— Не за что, — Соня громко выдохнула и увидела подъезжающий автобус. — Ладно, но больше не проси меня о таком. Мне не достучаться до него, — с досадой прошептала она.

— Я понял. Спасибо ещё раз. Звони, если что, — сказал он напоследок.

— Пока, — она положила телефон в сумку и шагнула в заполненный автобус, испытывая душевное опустошение. Словно из неё все соки выжали. Голова начала раскалываться то ли от усталости, то ли от кипящей в ней злости и обиды. «Всё-таки пора начать жить без него… забыть, как страшный сон, и позволить себе получать от жизни удовольствие. Хватит мучить себя бессмысленными воспоминаниями, которые причиняют одну боль. Слишком мало мы были вместе, чтобы так долго разрушать себя тоской по нему. Надеюсь, у него всё наладится… мне нет места в его жизни, пора смирится с этим» — её захлестывали обрывистые мысли, когда она рассматривала через окно оживленный ночной город.

Глава 11

Паша таранил глазами дверь подъезда, не решаясь зайти в него. Многочисленные вопросы засоряли голову: «Что я здесь делаю?», «Зачем я сам всё усложняю?» Но он всё же упорно стоял на месте, не в силах сдвинутся. Уйти он не может, но и зайти не решался. Он провел ладонью по волосам и громко выдохнул. Он не ожидал от себя такого, но после того, как Соня, не постеснявшись, заявилась в его квартиру, в нём что-то изменилось. Что именно, он так и не понял, но всё показалось не таким уж и безысходным. А может просто время пришло отпустить ситуацию? И София здесь ни при чем? Но тогда почему он уже пол часа стоит под её подъездом? Чего он хочет от неё? Что он скажет ей? Он тоже не понимает, лишь внутренняя уверенность, что он должен быть здесь и тяга к этой девушке удерживали его на месте, не давая уйти.

Его обида на Соню почти утихла, позволила ему ясно мыслить и понять, что он нуждается в ней и что он не меньше виноват. Как же он иногда ненавидит себя, из-за своего взрывного характера. Если бы он смог с достоинством принять правду, сейчас бы всё было по-другому. Он бы не пил три месяца не просыхая, не пытался бы забыть её, проводя ночи с другими женщинами. Чувство собственного отвращения подкатывало к горлу, да так, что становилось тошно смотреть в зеркало, не узнавая себя в нём. Но, с другой стороны, не каждый день узнаешь, что твой отец — психованный убийца, Пашу тоже можно понять.

Юра предлагал покопать на его отца, но Паша сдержал собственное обещание и не согласился. К чему ему знать подробности? Что это даст ему? Он не хочет знать его и её, они для него посторонние люди. Его родитель — бабушка Аля. Но всё же чувство вины перед Ромой и Дианой неприятно саднило сердце — его отец лишил жизни их родителей. Но они продолжают считать его братом, заботится и жить, будто ничего не было. Они совсем не помнят родителей, поэтому им легче было принять эту информацию, но всё же она не прошла мимо них бесследно. Диана не вылезает с больницы, погрузившись в работу — она работает на износ. Паша не раз замечал её замученный вид, когда она приходила к нему, чтобы попытаться вправить мозги. А Рома взялся за голову, начал управлять семейным бизнесом и даже успевает выступать с группой. Кажется, они поменялись местами, Паша иронично улыбнулся, думая об этом.

Он резко повернулся на писк открывающейся двери подъезда. Паша удивился, увидев, как из него выходит Соня, параллельно что-то ища в сумочке. На ней было легкое платьице голубого цвета чуть выше колена, сверху был джинсовый пиджак. Накрученные локоны падали на плечи и прикрывали глаза, от чего она, нахмурившись, заправила прядь за ухо. Когда она отыскала находку в виде телефона, она подняла глаза и застыла, увидев Пашу. Несколько секунд она стояла, не двигаясь, со слегка приоткрытым ртом, и почти не моргая. Кажется, у него получилось её удивить, от этой мысли он улыбнулся, а она, кажется, напряглась, сменив выражение лица с удивленного на недовольное.

— Привет, — поздоровался он, сделав пару шагов к ней.

— Привет, — ответила она, рассматривая его. — Ты зачем здесь?

— Я к тебе пришёл.

— Зачем? — она нахмурила брови.

— Хотел извиниться за то, как повёл себя. Я не хотел… — замялся он, подбирая правильные слова. — Я повёл себя не очень красиво по отношению к тебе.

— Где-то я уже это слышала, — бросила она. — Ладно, — она приподняла руки, а затем опустила. — Я не в обиде, — пожала плечами, словно это и правда её не задело. Паша прищурился, всматриваясь в её глаза, пытаясь вычислить ложь. Он видел, как она чуть не плача уходила от него, а сейчас