…

В ходе беседы Иванов вспомнил, кому мог рассказать о связи Архипов. Однажды, когда находился в состоянии алкогольного опьянения и депрессии, рассказал много компрометирующих материалов, по его мнению, майору милиции Кушакову Роману Анатольевичу. Больше никому, по его словам».

«Выписка из ответа XXХ:

…

На представленных фотопортретах, составленных по описанию Архипова, было установлено, что лица, проводившие вербовочную беседу с Архиповым, являются штатными сотрудниками Office of Intelligence and Counterintelligence (Управление разведки и контрразведки разведывательного управления Министерства энергетики США).

…

Дополнительно сообщаем, что ранее сотрудники РУ МЭ США неоднократно обращались с вербовочными предложениями к сотрудникам атомной промышленности, энергетики, как России, так и других стран…»

Майор Уланов сидел в кабинете у полковника Щукина, перед ним лежала толстая папка с подшитыми документами. Иван Андреевич задумчиво курил, постукивая ручкой по папке. Уланов кашлянул, прочищая горло:

— Иван Андреевич, вы уже ранее встречались с тем, что Министерство энергетики вербует наших граждан?

— Сам — нет. Но в начале девяностых, когда Союз рухнул, такое ощущение, что только околоточные не вербовали наших. Да и сами готовы были продавать всех и вся. Сколько военных в ГДР сбежало к немцам в ФРГ. Кто просто по глупому энтузиазму, а кто и не с пустыми руками. Только они там никому не нужны были. А американская разведка, она и есть разведка. Хоть и неумелая, но какая имеется. За отсутствием гербовой пишем на обычной. Хотя наглость удивляет. Вот сам посуди. Доверили тебе проведение подобной операции на территории нашего славного города. Ты бы так бездарно провалил ее?

Майор задумался и, прищурившись, улыбнулся:

— Нет. Я бы все иначе организовал, и не так грубо и бестолково. Все шито белыми нитками. Знаете, как будто взяли сценарий шпионского фильма или романа образца шестидесятых годов и скопировали. Хоть бы современным воспользовались.

— В самую точку, — усмехнулся Щукин. — Не оперативные сотрудники планировали, а группа дилетантов. Аналитиков, прогнозистов, а не полевых агентов. Но это не умаляет их интереса к нашим заводам. Соберутся, проанализируют, запретят заниматься самодеятельностью аналитикам и прогнозистам, доверят матерым. А вот сумеем ли мы это дело ухватить — еще вопрос. Поэтому давай мы разберем эту ситуацию до конца, может, что и получим. Не случайно же они на Архипова вышли. В командировку вызвали на плевую конференцию. В Москве очередь расписана в эти бесплатные путешествия лет на пять вперед. А тут без заслуг министерских, и в Сан-Франциско — «город в стиле диско». Чудес не бывает. И еще внимательно посмотрим, откуда они в заштатном американском городишке узнали о нашем могучем засекреченном инженере, любителе женского пола Архипове.

Майор пододвинул папку поближе, раскрыл ее и начал говорить:

— Весь расклад указывает на Кушакова. Предварительно. Нельзя скидывать со счетов, что стечение обстоятельств показывает нам именно на него.

— Может, и так, — кивнул Шукин. — Но надо с осторожностью относиться к проверкам. Человека не обидеть. Подытожим. Ну что, Аркадий Викторович, в сухом остатке мы имеем лишь майора милиции Кушакова. Это тот самый, что пытался поступить к нам на службу?

— Он самый, — ответил майор. — Я общался с нашими сотрудниками, кто с ним работал. Положительные отзывы. Живой ум, напористость, преданность делу, излишняя горячность, некоторая театральность, не считается с личным временем. Но ОСБ и психологи не пропустили — ранее употреблял наркотики. Все остальное почти идеальное.

— Я подробно посмотрю все материалы на кандидата, пообщаюсь, кто принимал решение по отрицательному заключению. Давай, Аркадий Викторович, аккуратно начинай наводить справки про Кушакова. Но с максимальной конспирацией. Если опрос — то как-нибудь скрытно, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Если человек не причастен, мы бросим тень сомнений на его репутацию. Думаю, что над ним коллеги в милиции, вернее, полиции — все никак не могу запомнить и перестроиться на новое название — подтрунивают, да и косо глядят: не заделали ли Кушакова контрразведчики в свои агенты?

— Ну, так мы же не берем агентов в действующие сотрудники… — удивленно посмотрел на своего начальника Уланов.

— Об этом мы с вами знаем, а известно ли это сотрудникам внутренних дел, нам неведомо. Ну а если Кушаков записался в шпионы, то тем паче мы не должны спугнуть противника. Сам справишься или попросить помочь?

— Неудобно признавать, но у меня нет источников в органах МВД, я по «атомщикам», а искать кандидатов, искать подходы — это долго, и неизвестен результат, — покачал головой майор.

— Что мне нравится в тебе, Аркадий Викторович, — взвешенный подход, — улыбнулся Щукин. — Хотел тебя остановить, когда сам будешь в бой рваться. Не всякому оперативнику попадается материал с признаками шпионажа. Всю жизнь можно прослужить, но с таким материалом не пообщаться. Оттого и ревность может пробудиться, и ошибки можно допустить.

Через две недели Уланов доложил Щукину, что удалось собрать на Кушакова:

— Ничего особенного, не считая того, что стал кататься по туристическим поездкам. Там влюбился в местную. Смесь русского и финского.

— А деньги откуда? — удивился полковник. — Им же только в следующем году добавят. Взятки? Наследство? Родители? — и что-то быстро черкнул в прошнурованной рабочей тетради.

— Родители отпадают. Мать работает тоже в ГУМВД, в ОСБ. Отец — таксист на личной машине. Из-за руля выходит, чтобы помыться и поспать. Семья из небогатых. Родители и сам Кушаков до этого не совершали поездки за границу. Экономят. Живет Кушаков один, в потребностях скромен.

— Понятно, — кивнул Щукин. — По доходам и расходам уточним. Что еще? Изменился после того, как его не приняли на службу к нам? Что окружающие говорят?

— Поначалу очень изменился. Это многие отметили. Стал вспыльчив, раздражителен, остро реагировал на малейшие замечания. За спиной посмеивались, подтрунивали. Вспыхивал как порох, при задержаниях вызывался идти первым. Действовал зачастую… — Уланов заглянул в записи, процитировал: — …С неоправданной жестокостью, на грани допустимого. Потом стал более собранным, думающим, что ли. Книги начал читать.

— А раньше не читал? — вскинулся Щукин.

— Не был замечен.

— На отдыхе приобщился к чтению. Похвально. Что читает? Беллетристику?

— Нет. Историческую литературу. Как отечественную, так и зарубежную. И классику. Русскую. Читает на работе во время обеденного перерыва, во время ожидания мероприятия. Вот список литературы. — Уланов положил на стол листок бумаги и придвинул его полковнику.

Тот прочитал и удивленно вскинул глаза на майора:

— Откуда такие подробности?

— Рядом с домом и работой Кушакова два книжных магазина одной сети. Кто-то продал клиентскую базу покупателей, обладателей дисконтных карт и прочего. Отдел «К» из местной милиции взял одного из сбытчиков баз. У меня там добрые знакомые, получил копию, оттуда и вытащил. Вдобавок прогулялся по паре библиотек, там Кушаков тоже является постоянным клиентом. Выписал из формуляров, что он берет. Так что список полный, полагаю.