Мэтти вынула из сумки визитную карточку и помахала ею в воздухе.

— Я оставлю здесь на стойке свою карточку. Зайду к вам завтра утром, когда вы… гм… отдохнете. Я действительно думаю, что мы могли бы…

Ох!

— Мэтти вскрикнула, потому что кто-то вырвал у нее карточку. Знакомая мужская рука сжалась во —

Круг ее руки с такой силой, что она поняла: ей не обойтись без синяков.

— Черт, — проговорил Хью. — Так и знал. Тебя что, и на минуту нельзя одну оставить?

— Хью. — Мэтти облегченно вздохнула. — Слава Богу, что это ты. Должна признаться, я уже начала нервничать. Художники всегда несколько эксцентричны, но мне не приходилось еще сталкиваться ни с чем подобным, когда я обращалась к кому-нибудь из них.

Хью положил ей руку на шею и силком повел к двери.

— Из-за тебя здесь все заварилось? Мэтти обиделась.

— Из-за меня? Что за гадости ты говоришь! Я не имею никакого отношения к этой дурацкой драке. Я просто пыталась по-деловому побеседовать.

— Угу.

— Верно, из-за нее все, Эбботт, — возвестил бармен Бернард. — Вошла, понимаешь, и села за стол к Силку. Силк, он и есть Силк, так что ясно, что произошло дальше. И мы с тобой знаем, Майлз потребует, чтобы кто-нибудь за это заплатил.

— Пошли счет Силку, — предложил Хью.

— Не могу. Он попытается расплатиться еще одной картиной. У нас там, на задах, и так полно его картин. Еще одна без надобности.

— Ладно, ладно. Запиши на меня то, что не сможешь взять с моряков.

— Договорились. — Бармен вернулся к протиранию стаканов, а на полу бара все еще барахтались дерущиеся.

— Слушайте, подождите, — вмешалась Мэтти. — Ты вовсе не должен платить за все здесь перебитое. Это не твоя вина, Хью.

— Мы все знаем, чья это вина. — Хью снова потянул ее к двери. — Но не волнуйся. Я намерен получить компенсацию. Вымещу все на тебе, моя дорогая.

— Не смей так говорить, — возмутилась Мэтти. — Я — абсолютно невинная жертва.

Хью не успел ответить, как знакомый глубокий бас прогремел на всю комнату, перекрывая звуки драки и ломающихся стульев:

— Слушай, Эбботт, постой-ка минутку, черт бы тебя побрал. Что это ты делаешь? Ты не имеешь права утаскивать дамочку. Я уже с ней сговорился. Оставь ее в покое. Я скоро освобожусь.

Хью остановился и повернулся лицом к Силку; тот выбирался из кучи дерущихся, чтобы потребовать Мэтти назад.

— Извини, Силк. Тут произошло некоторое недоразумение. Мэтти принадлежит мне. Я привез ее с Чистилища.

Силк уставился на Мэтти полными ярости глазами.

— Ни черта подобного.

— Боюсь, что это так. А теперь извини нас, но нам пора.

— Слушай, Эбботт, это несправедливо.

— Знаю, Силк, но так уж обстоят дела. Кто первый нашел, того и право.

Тут Мэтти окончательно взбесилась.

— Не будете ли вы так любезны прекратить обсуждать меня, будто я — кусок говядины? — Мимо ее головы просвистел стакан, и она машинально увернулась. Через долю секунды он разлетелся вдребезги, ударившись о стену.

Мясистая рука Силка сомкнулась вокруг запястья Мэтти.

— Ты только не волнуйся, Мэтти Шарп. Я буду рад преподать Эбботту урок хороших манер. Что-то он в последнее время стал зазнаваться.

— О Господи! — простонала Мэтти.

— Отпусти ее, Силк. Нас ждут дела. — Хью обошел стул, валявшийся у него на дороге.

— Но все дело в том, что мы, я и Мэтти Шарп, собирались пойти и хорошенько трахнуться… уф!

Силк потерял равновесие и упал на пол, как срубленный дуб, потому что Хью сделал какое-то молниеносное движение одновременно ногой и рукой.

— Я же сказал, оставь ее в покое, Силк. — Хью говорил на удивление мягко. — Ты ведь знаешь, я зря слов на ветер не бросаю.

Силк приподнялся на локте и обозрел Мэтти, прищурив глаза.

— — Ты сказал, что привез ее с Чистилища?

— Да. И собираюсь на ней жениться, как только все организую.

Силк смотрел на них с нескрываемым удивлением.

— Без дураков? Слушай, а меня на свадьбу позовешь? Я уже много лет не бывал на настоящей свадьбе.

Мэтти вздохнула.

— Конечно, — легко согласился Хью. — Обязательно приходи.

Силк с трудом поднялся на ноги, стряхнул пыль с одежды и широко улыбнулся Мэтти.

— Не волнуйся, Мэтти Шарп. Уж я позабочусь, чтобы это была развеселая свадьба. Ее все запомнят, это точно. Мы пригласим весь этот клятый остров.

Он повернулся и снова направился к дерущимся.

— Остается надеяться, что он не повредит руки, — сказала Мэтти, когда Хью вытаскивал ее на улицу.

— Пропади оно все пропадом! — Хью пихнул ее на пассажирское сиденье джипа и сам сел за руль. — Ты что, о другом и думать не можешь?

— Талант не так часто встречается. Будет ужасно, если его карьера художника закончится из-за того, что он повредит руки в пьяной драке.

— Да никакой карьеры художника у Силка не предвидится. Он работает на меня, когда вообще работает, а все остальное время сидит на катере и малюет или напивается в баре. — Джип с ревом вырвался из городка. — Иногда ему везет, и какая-нибудь одинокая туристка решает, что он выглядит живописно.

— Понятно.

Хью искоса сердито взглянул на нее.

— Я не могу винить его за то, что он решил, будто ему сегодня опять повезло, верно? Ничего удивительного, если учесть твое поведение.

— Ради Бога, Хью! Ты так говоришь, словно я пошла туда, чтобы подцепить его, — обиженно произнесла Мэтти.

— А разве нет?

— Нет! Я пошла, чтобы заключить с ним сделку.

— И для этого ты одна отправилась в портовый бар и уселась за стол к совершенно незнакомому человеку? — язвительно поинтересовался Хью. — Как насчет здравого смысла, Мэтти?

— Перестань вести себя так, будто все, что там случилось, — моя вина!

— Действительно твоя вина. Я уже говорил.

— Хью, я больше не желаю слышать об этом ни слова, понял? Я тоже, по-моему, уже говорила тебе: терпеть не могу нравоучений! И кстати, еще одно. Я бы предпочла, чтобы ты не рассказывал всем и каждому, что мы собираемся пожениться.

— Почему? Это правда.

— Нет, это не правда. Мы вовсе не собираемся пожениться. Ты только поставишь себя в неловкое положение, если будешь всем вокруг сообщать, что ты — жених.

Он на мгновение отвлекся от узкой дороги, чтобы испепелить Мэтти взглядом.

— Какого черта ты имеешь в виду, когда говоришь, что мы не собираемся пожениться? Мы все прошлой ночью решили, черт побери.