— Просто задумалась. Спасибо тебе, мне пора.

Мама обеспокоена:

— Уже?

— Да, уже, — Аня.

Аня целует маму, идёт к выходу. Мама преграждает ей путь:

— Пожалуйста, не уходи.

— Не понимаю, — Аня.

— Я должна тебя тут задержать, — мама.

Аня замечает в прихожей кроссовки дизайна Гоши Рубчинского. Аня с трудом обретает речь:

— Мама? Как? Почему ты ждала аж до утра?

— Мы не были уверены, что повстанческая зараза коснулась тебя. Но, к сожалению, теперь я ясно это вижу, — мама.

— Что ж, мама, прости, — Аня.

Она резко толкает маму в сторону, бежит к двери. Аня выбегает на дорогу, маневрирует между несколькими такси, которые чуть не сбивают её, бежит дальше. Такси останавливаются, оттуда вываливаются агенты Тайной Службы Киева. Аня ныряет в какую-то подворотню, переводит дыхание. У неё вибрирует телефон: входящий звонок от неизвестного абонента. Аня решается — отвечать или не отвечать — берёт трубку.

— Слушай внимательно. Беги вдоль дома, потом повернёшь налево — там будет открытый гараж. Спрячешься там, — женский голос.

У Ани нет времени оценивать риск: шансы её поимки велики при любых обстоятельствах. Она следует указаниям и как только забегает в гараж, за ней тут же закрывается дверь. Аня оказывается в полной темноте.

— Кто здесь? — Аня.

— Тсссс, — женский голос.

Аня успокаивает сердцебиение и дыхание. Она слышит, как рядом пробегают агенты Тайной Службы Киева. Через некоторое время всё успокаивается. В гараже включается свет. От неожиданности Аня на несколько секунд слепнет, а придя в нормальное состояние, видит девушку примерно своего возраста.

— Привет, — девушка.

— Привет, — Аня.

— Я знаю, у тебя много вопросов, но давай посидим немного в тишине? — девушка.

Ане ничего не остаётся, как согласиться. Девушка закрывает глаза, вроде медитирует. Наконец, она подходит к Ане, протягивает руку:

— Энн.

— Аня, — Аня.

Энн кивает:

— Я знаю.

Аню и Энн забирает из гаража один из номиналистов и отвозит в свою квартиру на Большой Житомирской. По дороге Аня выясняет, что Энн — глава повстанческого движения, но не меняет своё имя, потому что оно ей нравится.

— Номинализм — это свобода называться так, как тебе хочется. Тут нет никакого диктата, в отличие от правящей идеологии Андрея. Я могу быть Аней, а могу быть, скажем, Дианой Принс, но моя суть от этого не поменяется, — Энн.

Аня согласна с каждым сказанным словом и уже более чем готова вступить в неравную борьбу. За тот короткий период, который прошёл от её похода в кино с Андреем до нынешнего времени, многое поменялось.

— Мы потеряли нашу главную улику — список всех киевлян. На создание нового уйдёт слишком много времени и ресурсов. К тому же, «ВиЯр» провалился, как и любая утопия. И это именно то, чего от нас ждёт Тайная Служба Киева, — Энн.

— И что нам теперь делать? — Аня.

— Мы заявим о себе, — Энн.

Аня ввязывается в борьбу. Каждую ночь она в составе группы повстанцев пишет на домах призыв: «Твоё имя — твоё дело», «Ты не тот, кем тебя называют твои родители» и прочие лозунги подобного содержания. По утрам коммунальные службы пытаются затереть надписи, но номиналисты берут количеством и ломают их слаженную работу так же, как DDos-атака нарушает работу интернет ресурсов.

Эти сообщения поддерживает и проплаченная реклама в фейсбуке, которая, несмотря на жалобы, продолжает попадаться на глаза каждому киевлянину. И хотя сеть уже полна гневных постов, единственные, кто игнорируют их — это медиа. Они занимают выжидательную позицию, не публикуя материалов ни за, ни против. Единственный раз, когда они нарушают статус кво — анонсируют марш за традиционные имена. Сотни киевлян выходят на улицы, чтобы защитить своё право называться Андреями и Анями, даже не задумываясь, почему их так зовут.

Во время марша Аня в составе диверсионной группы запускает с крыш близлежащих домов дроны, которые сбрасывают на протестующих листовки номиналистского содержания. Протестующих охватывает неистовство, некоторые пытаются сбить беспилотники подручными средствами, вроде бутылки или ботинка. В какой-то момент над площадью раздаются выстрелы: подтягиваются снайперы, которые одного за одним сбивают всех дронов.

Вечером по результатам инцидента Энн созывает военный совет:

— Сегодня мы потеряли около 5 дронов, а это больше, чем 17 тысяч долларов. Наши финансовые ресурсы не бесконечны, а точечные акции, хоть и приносили плоды, оказались недостаточно эффективны. Как вы знаете, я организовывала наше повстанческое движение на самых трендовых принципах управления. Я пыталась создать эффективную бирюзовую организацию, всегда поощряла чужие идеи и позволяла делать ошибки. Теперь настало время управляемой диктатуры. Завтра будет великий день — мы вторгнемся в дом к Андрею, который всё создал. Мы вынудим его признать наши имена или… Или…

Аня выжидательно смотрит на Энн.

— Или — жду ваших альтернативных предложений, — Энн.

— Нет узурпатору имён! — кто-то из собравшихся.

Видимо, альтернативных вариантов не будет.

— Нет узурпатору имён! — Аня.

Энн излагает свой план. Ночью Аня плохо спит: она волнуется из-за завтрашней операции. Она вспоминает те счастливые дни, когда мать её ещё не предала, а имя Аня было её гордой принадлежностью к большой семье других Ань. В память о тех временах она оставила себе прежнее имя, хотя ей и предлагали его сменить, например, на Брунгильду или Марию.

Утром Анин отряд отбывает на задание. Но с самого начала что-то идёт не так. Практически сразу за ними увязывается погоня, а со временем преследующих становится всё больше. В какой-то момент агенты начинают стрелять по их машине на ходу, правда, так ни разу и не попадают. Повстанцы не отстреливаются — у них банально нет оружия. Энн, словно Ганди, была против и остальным приходилось с этим мириться.

Почти у самого дома Андрея номиналистам удаётся на время оторваться от преследователей. Они высаживают Аню и уезжают. Аня находит укрытие и видит оттуда, как погоня устремляется за машиной. Кажется, их манёвр удался. GPS показывает Ане нужный дом. Она находит подъезд Андрея и нецензурно ругается: на нём кодовый замок. Аня набирает первый попавшийся номер — никто не отвечает. Ещё несколько — результат тот же. Наконец, из подъезда выходит мужчина с ребёнком на плечах. Аня на голубом глазу заходит внутрь. Она поднимается на нужный этаж и с помощью шпилек, как её обучили номиналисты, открывает дверь в квартиру Андрея, который всё создал.

В квартире царит тишина. Аня осторожно передвигается коридором, заглядывает в одну комнату — пусто, во вторую — там кто-то спит. Она подходит ближе — это Андрей, который всё создал. Аня трогает его за плечо, но он никак не реагирует. Аня начинает прилагать больше силы — снова никакого результата. Она не выдерживает: