не просто утонуть в телах друг друга и желании, которое раскаляется докрасна, когда мы вместе.

Но если я хочу, чтобы он открылся, то и мне нужно сделать то же самое.

И, черт возьми, после всех его признаний с тех пор, как я открыла дверь гардеробной и обнаружила его стоящим там, я думаю, что обязана ему этой правдой.

— Да, Алекс. Я хочу этого. — Все его тело физически расслабляется от моих слов. — Но…

Он вздыхает.

— Всегда есть «но».

— Это хорошее «но», — обещаю я ему, обхватывая рукой его грубую челюсть и улыбаясь, когда он склоняется к моему прикосновению.

— А бывает хорошее «но»? — спрашивает он, его рука скользит по моему телу и ложится на бедро.

— Иногда.

Отпустив его челюсть, я провожу пальцами по его плечу и до того, что выглядит как довольно недавний шрам на его верхней части руки.

— Откуда это у тебя? — спрашиваю я, решив, что это самое подходящее место для начала.

Его глаза опускаются к тому месту, где я провожу кончиком пальца по покрасневшей коже.

— Ты была в Ловелле в ночь беспорядков?

Я киваю. Где, черт возьми, мне еще быть? Я почти никуда не хожу.

— Это было в ту ночь. Меня подстрелили.

Я замираю.

— Тебя подстрелили?

— Ребята попытаются возразить, что это была всего лишь царапина и что я вел себя как слабак, но меня точно ранили, и это было чертовски больно.

Я не могу не рассмеяться, глядя на его серьезное выражение лица.

Уверена, что так и было. Ты испугался? — спрашиваю я, вспоминая его признание, сделанное ранее.

— Немного. Я отказался ехать в больницу. Мама меня подлатала.

— О, ты побежал к маме.

Он бросает на меня взгляд.

— Так получилось, что она…

Не в силах больше сдерживать свое веселье, я разразилась хохотом.

— О, ты думаешь, что ты смешная, да? — Алекс смеется, его пальцы щекочут мои бока, заставляя меня визжать, когда я пытаюсь от него отстраниться.

Мне это удается, но я не настолько наивна, чтобы думать, что это произошло по какой-то другой причине, а не потому, что он мне позволил.

— Нет, хватит. Хватит, — умоляю я, подняв руки в знак капитуляции. — Я боюсь щекотки.

— Я как раз обнаружил. — Он приближается ко мне, как лев к добыче. — Сними эту черную штуку.

— Мы разговариваем. Узнаем друг друга получше, — говорю я, отступая назад.

— Я понял. Но я хочу сделать это без этой оскорбительной штуки, закрывающей мне вид на твое тело. Это бикини заслуживает того, чтобы им похвастаться.

Его глаза блуждают по моему телу, как тогда, когда я только вернулась, заставляя меня чувствовать себя такой же обнаженной, как в день моего рождения.

— Алекс, — предупреждаю я, не в силах удержать его блуждающий взгляд.

Его тело безумно. Хорошо отточенное оружие. И не только против соперников на ринге, но и против женских сердец по всему миру, я уверена.

В голове мелькают образы того, что происходит в Вегасе, которые я видела по телевизору на протяжении многих лет.

— Что? — спрашивает он, уловив мое выражение лица. — О чем ты сейчас думаешь?

— Ты развлекался в Вегасе?

— Да. Два моих лучших друга поженились. Было много веселья.

— А ты «отрывался»? — Я даже не знаю, почему я спрашиваю, но слова просто слетают с моих губ, моя собственная неуверенность берет верх.

Мой вопрос застает его врасплох, потому что ему требуется минута, чтобы осознать его.

— Что? Я что, от… Нет, Иви. Я не «отрывался». Я даже не смотрел ни на кого, кто не входил в нашу группу.

Все мое тело замирает от облегчения, и я загибаю пальцы вокруг своей накидки, стягивая ее по телу и давая ему то, что он хочет.

— Эмми не шутила. Я был угрюмым ублюдком все время, пока нас не было. Я так чертовски скучал по тебе, Лисичка.

— Но тебя окружали танцующие девушки. Я видела по телевизору, как они ходят по улице, почти без од…

— Это была не ты, — говорит он, придвигаясь ближе. — Никто не имел значения, потому что единственный человек, который мне интересен, единственный человек, который мне нужен, — это ты.

Я вскрикиваю, ударяясь о перила и обнаруживая, что мне больше некуда идти.

— Я-я?

— Ты. — Он делает шаг прямо в мое пространство, его глаза притягивают мои. — Я честно отвечу на любой вопрос, который ты мне задашь, обещаю. Даже если ответ будет не очень приятным. Но ты не должна сомневаться в этом.

Все мое тело содрогается от искры, которая проскакивает во мне, когда он обхватывает пальцами мое горло.

— Я хочу тебя, Иви. Тебя. Никого другого. Никого в Вегасе. Никого в Лондоне. Никого и нигде. Только тебя.

Я киваю, пытаясь сглотнуть комок, который сковал мое горло.

— Прости, я… АЛЕКС, — кричу я, когда мир исчезает из-под ног, а он перекидывает меня через плечо и идет по террасе.

Несколько секунд я бьюсь и бьюсь, но вскоре понимаю, что, несмотря на неприятные ощущения от прилива крови к голове, вид его задницы в обтягивающих боксерках того стоит.

Пока он лапает мою задницу, я пользуюсь возможностью сделать то же самое, стягиваю с него боксеры и беру его упругие ягодицы в руки.

— Черт, — ворчит он, когда я сильно сжимаю его, хотя я сомневаюсь, что это причиняет хоть какую-то боль. — Ты идеальна.

Его слова согревают меня изнутри, но я наслаждаюсь этим всего несколько секунд, прежде чем он снова выдергивает ковер из-под моих ног.

В одну секунду я прижимаюсь к его телу, а в следующую уже лечу по воздуху.

— Алекс, что ты… — Я глотаю слова, когда меня погружают в теплую воду.

Не успела я опуститься под воду, как вынырнула на поверхность, глубоко втягивая воздух, как будто пробыла под водой гораздо дольше.

Я обнаруживаю Алекса, стоящего на краю затопленной джакузи со скрещенными на груди руками и самодовольной ухмылкой на лице.

— Ты дрочер, — шиплю я, вытирая воду с лица.

— Виноват, — радостно говорит он, поглаживая свой член. — И я всегда думаю о тебе, когда делаю это.

Я качаю головой, устраиваясь поудобнее на одном из мягких сидений.

— Черт, ты хорошо выглядишь, — говорит он, скользя по мне глазами. — Хочешь гидромассаж?

— Да, черт возьми.

Опустившись на корточки, он нажимает на кнопку, отчего повсюду появляются пузырьки.

Грязный стон срывается с моих губ, когда мощные струи бьют мне в спину.

— Господи, — бормочет он, вытирая рот рукой. — Пойду принесу нам что-нибудь выпить, а потом присоединюсь к тебе. Подумай над своими вопросами, Лисичка.

— Вопросами? — спрашиваю я, когда он начинает уходить.