— Ну что, отправим новое донесение? — похлопал он Обелиска по широкому плечу.

— Все готово, Дьяк, — кивнул Обелиск, протянув командиру микрофон. — Можно говорить.

— Ты запись сделай на всякий случай. Если не пройдет, потом повторишь. Неохота мне попугайничать.

— Как обычно.

Связист нажал кнопку, и в стеклянном окошке магнитофона, подключенного к рации, закрутились маленькие бобины с магнитной лентой.

— Внимание! Говорит рейд сорок четыре. Повторяю! Говорит рейд сорок четыре. Два-два-ноль-шесть-два-ноль-один-два. Находимся на западной окраине города, на территории поселка Затон. Следов поселка практически не осталось. Температура минус сорок один градус. Климатические условия без изменений. Радиационный фон в пределах допустимых норм. Капитан Рипазха произвел предварительный дозорный рейд в город. Обследованы прибрежные и привокзальные районы города. По характеру видимых разрушений можно судить, что ядерный удар был нанесен также с восточной стороны. Следов человеческой жизнедеятельности пока не обнаружено. Однако на льду реки замечены небольшие круглые участки молодого льда, что может быть свидетельством добычи людьми воды либо рыбы. Также найдено несколько деревьев, поваленных с помощью топора. Однако деревья с места вырубки не удалены. В прослойках годовых колец наблюдаются четкие следы концентрации радионуклидов. Вероятно, причиной оставления дров явился данный факт, что свидетельствует о понимании людьми угрозы остаточных поражающих факторов ядерных ударов. Но, судя по всему, деревья срублены уже несколько лет назад. Отсутствие человеческих следов также наводит на мысль о том, что в регионе никто из людей не выжил. Тем не менее мы намерены обследовать наиболее вероятные места поселений. А именно, местное метро, крупные подвалы и бомбоубежища. И последнее. Капитан Рипазха докладывает о вероятном наличии неизвестной формы жизни. На снегу обнаружены четырехпалые отпечатки лап, напоминающие, со слов капитана, следы динозавра. Длина отпечатка около пятидесяти сантиметров. Шаг от одного до двух метров. Следы свежие. Принято решение воспринимать наличие неизвестного существа как фактор угрозы для группы. Потерь нет. Материальная часть исправна. Дьякон.

— Это значит, что где-то еще уцелели люди? — Сабрина вопросительно смотрела на отца.

— Я не могу точно ответить на этот вопрос, дочь, — задумчиво проворчал Бронислав, глядя в бинокль на речной порт, где железным великаном возвышался единственный уцелевший кран. — Если где-то еще есть люди, что, впрочем, неудивительно, мы-то выжили, зачем им вдруг понадобилось прибыть в Новосибирск?

Они находились на набережной, прямо под памятником старому мосту. Архитектура памятника было незамысловата: ажурная ферма железнодорожного моста длиной около девяноста метров вела из ниоткуда в никуда. Последствия бомбардировки, а также суровый климат порядком изувечили стальные элементы, покрыв их толстым слоем ржавчины.

Рябой, пятый человек в группе охотников, сам в прошлом железнодорожник, долго смотрел вверх, на пролет монумента-моста, вспоминая былое время и свою работу. Он оставался безучастен и к следам снегохода, по которым они пришли сюда, на набережную, и к разговору Бронислава с дочерью. Следы снегохода вели в порт, и туда сейчас смотрел через оптику старший охотник.

Также Рябой был совершенно равнодушен к судьбе объятой страхом пленницы — да и какие, спрашивается, чувства может вызвать у охотника необходимый чудовищу корм? Однако, как оказалось, его внимание не упускало ничего из происходящего в пределах видимости и слышимости.

— Бронь, — подал он наконец голос, — подумай сам. Сомнительно, что кому-то через столько лет понадобилось ехать в разрушенный город разрушенного мира. Но даже если и понадобилось. Откуда этот неизвестный? Мы не знаем на сотни километров мест, где остались бы люди. Значит, он прибыл издалека. Из этого другой вопрос следует: как он добрался на снегоходе? Сколько топлива на это ушло? Я уже не говорю про лютые морозы…

— Ну, логично, конечно, — кивнул Бронислав. — И к чему ты ведешь?

Рябой подошел к пленнице, взялся за поводок и грубо притянул ее к себе. Сдернул с женщины капюшон и опустил воротник комбинезона. Властно схватил за подбородок и заставил приподнять голову. Марина испуганно уставилась в недобрые серые глаза на изрытом неведомой болезнью лице.

— Скажи, командир, а она ведь красотка, — усмехнулся Рябой, оглядываясь на Бронислава. — Просто лакомый кусочек.

Сабрина нахмурилась, выжидающе глядя на отца.

— Ну, красивая. К чему ты клонишь, я не пойму? — спросил старший охотник.

— А я вот к чему клоню. Есть в этой гнилой центральной общине человек, который едва ли смирится с такой потерей. Так что не пришелец это извне, а какой-то отчаянный парень с Перекрестка Миров. И он нас ищет. — Рябой грозно заглянул в глаза перепуганной Марины. — Да, деточка? Кто отправился за тобой? На что он способен? Какое у него оружие?

— Я не понимаю, о чем вы… — дрожащим голосом, едва сдерживая слезы, проговорила девушка.

— Кто может впрячься за тебя? Кто за тобой хоть на край света пойдет? Говори, сука! — зарычал Рябой.

— Оставь ее! — воскликнула Сабрина.

Рябой бросил на молодую охотницу злой взгляд, затем посмотрел на Бронислава.

Старший охотник понимал, что в группе может возникнуть конфликт буквально из ничего. Конечно, стоит допросить пленницу: кто может быть ее заступником и что он из себя представляет? Но Сабрина явно против применения насилия к пленнице. Похоже, она и впрямь питает к девке симпатии. А вот это уже нарушение охотничьей традиции. Но ведь Сабрина — его дочь. От того, что скажет сейчас старший охотник, зависит, кто усомнится в его воле и авторитете. Братья-охотники либо родное чадо? Щекотливая ситуация, ничего не скажешь. Бронислав был очень зол на Сабрину, об этом говорил брошенный на нее взгляд.

— Так, Рябой, давай-ка без лишних эмоций. Откуда у Перекрестка Миров снегоход? — сказал он, тщательно подбирая слова. — Крот ведь не информировал о наличии у них такой техники.

— А собственно, почему он должен был информировать нас об этом? — пожал плечами Рябой, выпуская из своей хватки подбородок пленницы. — Это ведь не относится к интересующим нас вещам?

— Ну, помимо удобной позиции для похищения жертвы нас всегда интересуют настроения в тамошнем обществе, а также его технический и боевой потенциал. Так что…

— Допустим. Но скажи, в какой мере ты доверяешь этому кроту? Он ведь та еще скотина хитрожопая. Разве нет? Да и как можно доверять человеку, который продает своих соплеменников?

— Но он продает их нам.

— А какая разница? Продает он СВОИХ. — Рябой усмехнулся. — Ненавидит их и даже не пытается это скрыть.

— Рябой, ты чего раскудахтался? — нахмурился Тор и многозначительно кивнул на Марину.

— А что, брат, у нее есть шанс кому-то что-то рассказать из нашего разговора? — продолжал ухмыляться бывший железнодорожник. — Нет у нее шанса. Разве что наша маленькая фея решит выпустить эту пташку на волю. — И Рябой зыркнул на Сабрину.