решил, что теперь ни черта у Левичева из этой его затеи не выйдет! Шанцев ему не позволит из города уехать. А оно вон как получилось!..

Значит, Шанцев ему условием обмена выставил возврат мне машины, — догадался Руслан. — Поэтому Левичев и сахара насыпал в бензобак, потому что ему очень не хотелось машину отдавать. Но Шанцев ему выбора не оставил… А в квартире-то теперь будут жить совсем другие люди, оказывается! Надо срочно забирать оттуда яйцо!.. Они не виноваты, что Левичев такая сволочь.

Только бы замки не успели сменить! — думал он.

* * *

Три книги Алексея Яковлевича «Долги наши» обошлись мне меньше трёх рублей. Поблагодарив девчонок от души, поехал на завод «Полёт». Времени до встречи с Сатчаном у директора оставалось ещё больше часа. Взял ключ от музея и решил там переждать, заодно ознакомиться с творчеством такого заслуженного драматурга.

Начал читать и зачитался первой же повестью «Вера, Надежда, Любовь». Опомнился только тогда, когда в музей заглянул Сатчан. Ему охранники с проходной сказали, что я тут.

Пошли вместе к директору.

— Думаешь, они возьмутся? — спросил я.

— Куда они денутся, — отмахнулся тот. — С этого года я здесь куратор…

— Отлично, — успокоился я.

Директор завода Родионов внимательно рассматривал наши эскизы и схемы.

— Хотелось бы грамотно всё сделать, для детей все-таки, безопасность важна, а не только развлечения, — объяснял я. — Нужно будет два таких комплекса. Можно сначала сделать один городок, обкатать его за пару-тройку летних месяцев. А потом сделать второй, уже с учётом всех замечаний.

— Сколько это может стоить? — спросил Сатчан.

— Ну, разработку оформим как научно-исследовательскую работу, — сразу прикинул директор. — У нас свой детский сад, пионерский лагерь… И в новом доме отдыха в Городне неплохо будет тоже такую площадку сделать…

Мы с Сатчаном переглянулись. А директор-то быстро соображает, ухватился за идею сразу, вон, глаза как горят и руки потирает…

— Поставим вам опытный образец, потом ещё один, — рассуждал директор. — А потом и себе сделаем.

— Угу. С учётом всех замечаний, — добавил, хитро прищурившись, Сатчан. — Вы давайте сразу хорошо делайте!

— Ишь чего удумали, опыты на нас ставить! — рассмеялся я. — А вообще, конечно, дорабатывать проект по любому придётся. Всего сразу предусмотреть невозможно. Тут двух опытных образцов может и не хватить.

— Эх, поздно вы пришли! Конец мая уже, — ответил нам Родионов. — У меня первая смена в пионерлагере вот-вот начнётся. Им сейчас как раз бы такой игровой городок!

— Действительно, — поддержал его Сатчан. — Где ты раньше был?

— А раньше дети маленькие были, — развёл я руками.

— Ладно, подождите, — остановил нас директор и нажал на селектор. — Ольга Викторовна, Прокофьева найдите, пожалуйста, срочно.

— Это главный инженер, — объяснил мне Сатчан.

Тот появился только минут через пятнадцать. Мы успели чаю попить с печеньем.

— Вызывали, Михал Терентич? — с волнением на лице заглянул в кабинет Прокофьев, и, увидев нас, сразу расслабился.

Я уже был знаком с ним, он помогал мне пропуск на завод сделать.

— Вот, Ильич, глянь, что товарищи придумали, — подвинул к нему директор наши схемы и эскизы. — Долго это делать? Пять комплектов, как минимум, надо будет. Я, вообще-то, и себе во двор такой поставил бы… У меня внуки! — ответил он на наши удивлённые взгляды.

— Тут сначала ТЗ надо сделать, чтоб уж всё по уму, — пожал плечами Прокофьев. — Расчёты, чертежи…

— Сколько тебе надо времени? — спросил его директор. — У нас смена в пионерлагере через неделю начинается. А надо ещё пробный образец хоть сколько-то подербанить.

— За неделю не успеем, Михаил Терентич! — воскликнул он.

— А вы постарайтесь, — настойчиво произнёс Родионов. — А то у нас и третья смена городка не увидит.

— Будем частями документацию оформлять и пробные образцы делать, — решил главный инженер, сгребая наши схемы и зарисовки со стола.

— Во! Можно и так, — одобрительно воскликнул директор. — Значит, адрес нужен для обкатки первого образца, — повернулся он к нам с Сатчаном, и я быстренько продиктовал свой.

Я ещё и телефон свой Прокофьеву оставил на всякий случай. Прощались мы все довольные друг другом с надеждой скоро увидеться. Пока с детской площадкой все развивается даже лучше, чем я рассчитывал. На «ура!» зашла идея. Все-таки двадцать первый век далеко вперед ушел по части организации развлечений для детворы во дворе. Для СССР это выглядит очень уж по-передовому и впечатление производит сногсшибательное.

С «Полёта» поехал домой. Ирина Леонидовна сообщила, что звонил Иван Николаев из Святославля, будет ещё раз звонить. Успел перекусить немного, как раздался стук в дверь. Это оказался Яков Данченко с восьмого этажа.

— Не разбудил никого? — обеспокоенно спросил он. — Я по поводу твоей пьесы, Павел…

Глава 11

Москва. Квартира Ивлевых.

— Нет, нет, всё нормально, — ответил я, — дети уже встали. Ну и что там с пьесой? Не подошла?

— Нет, я с хорошими новостями, — сразу заулыбался Яков, залез в портфель, который у него был с собой, и достал оттуда бутыль явно какого-то импортного алкоголя. — Это подарок от Боянова.

— Так, — обрадовался я и пригласил его пройти на кухню. — Эх, за рулём ещё сегодня, — поспешно произнес, поскольку пить сегодня не планировал в любом случае. — Так что за новости?

— Пьеса утверждена в репертуаре следующего сезона, — выдал он с горящими глазами.

— Действительно, отличная новость. Но я в этом всем ни ухом, ни рылом. Что и как теперь будет происходить?

— Начнём репетировать. Это месяца два-три займёт… Ну и в августе-сентябре — премьера!

— Ух! У меня прямо мурашки по коже сразу пошли от предвкушения, — признался я.

— Понимаю тебя. Всё отлично будет! — уверил он меня. — У вас что нового?

— Да у нас всё по-старому, — ответил я. — Кстати, а как у вас продвигается с усыновлением?

— В четверг комиссия, — ответил Яков. — Документы мы все собрали, отнесли. Ждём…

Он как-то тяжело вздохнул и мне показалось, что он чем-то встревожен. Но лезть в душу не стал. Захочет, сам расскажет.

Тут зазвонил телефон, межгород. Яков сразу попрощался и ушёл,