В начале октября пираты решили кренговать судно на необитаемом острове Бланко, лежащем недалеко от побережья Венесуэлы. На их беду, в этот момент мимо острова проходил английский военный шлюп «Игл», направлявшийся с Барбадоса в порт Кумана. Заметив пиратское судно, капитан Уолтер Мур смело атаковал его. Лоутер и его команда в панике бежали в лес. Мур организовал поисковую группу из двадцати пяти вооруженных моряков, и ночью, прочесывая лес, они захватили шестнадцать разбойников, но капитана Лоутера среди них не было. Когда губернатор испанского порта Кумана узнал от Мура о сражении на острове Бланко, то снарядил шлюп и отправил команду из тридцати двух человек прочесать все леса на указанном острове. В результате операции было поймано почти сорок разбойников, но капитану Лоутеру снова удалось скрыться. Не нашли также трех матросов и одного юнгу. Шестнадцать человек, взятых в плен моряками «Игла», были доставлены на остров Сент‑Кристофер, где 11 марта 1724 года состоялось заседание суда Вице-Адмиралтейства. За грабежи и убийства на море судили четырнадцать разбойников (двое других то ли умерли от ран, то ли были освобождены в ходе следствия). Виновными были признаны одиннадцать человек, однако двоих приговоренных позже помиловали, а остальных спустя девять дней повесили. Неизвестно, что случилось с самим Джорджем Лоутером. Согласно одному документу, через несколько недель после вышеописанных событий на остров Бланко высадились моряки с какого‑то судна. Осматривая лес, они обнаружили обезображенный труп капитана пиратов. Рядом лежал разряженный пистолет, из чего был сделан вывод, что Лоутер покончил с собой.

А что же стало с Мейси после ссоры с Лоутером?

Хотя он славно «охотился» с Лоутером, его мечтой оставалось возвращение в Англию, но при этом безопасное. Чтобы оправдаться, Мейси отправился к губернатору форта и заявил, что Лоутер «записал» его в пираты насильно и что он, Мейси, при первой же возможности бежал и сдался в руки правосудия.

Мейси был милостиво принят губернатором, и по собственной воле все на том же шлюпе отправился на поиски Лоутера, но, к своему счастью, не нашел его. Тогда он вернулся на Ямайку, получил от губернатора документ, гарантирующий свободу, немного денег и отправился в Англию.

Едва он туда прибыл, как тут же написал Африканской компании, излагая всю историю своего путешествия, ссылаясь на свое несчастье, что его не приняли на африканских берегах. Он считал, что не совершил ничего худого, но ежели все же его раскаяние не заслуживает прощения, то он просил, чтобы ему не дали умереть, как псу на виселице, но так, как пристойно храброму солдату. Однако, не получив от компании желаемого ответа, он пошел на другой день в палату верховного судьи, справлялся, не было ли ордера, чтоб взять под стражу капитана Мейси за пиратство. Но и тут ему сказали, что такого ордера нет. Тогда он объявил, что он сам и есть тот капитан Мейси и скоро Африканская компания будет просить верховного судью о взятии его под стражу. Чтобы не утруждать судейских, Мейси даже назвал адрес, где он живет. Секретарь записал его слова.

Вскоре действительно вышел упомянутый приказ, с которым офицер отправился по указанному адресу, где и взял Мейси под стражу без всяких хлопот. Но вот беда, тогда не нашлось ни одного обвинителя, никто не мог сказать, что письмо, написанное в адрес Африканской компании, действительно дело рук Мейси и что факты, в нем изложенные, соответствуют истине. Наконец судья спросил у капитана, писал он это письмо или нет. Мейси признался, что это его письмо. Мало того, он пространно и в подробностях поведал обо всех особенностях своего путешествия. Тогда его отослали в Ньюгейтскую тюрьму, где, однако, он долго не остался, так как был выпущен под поручительство. Наконец 5 июля 1723 года в тюрьме Олд-Бейли собрался адмиралтейский суд, куда явился капитан Рассел и многие другие свидетели «художеств» Мейси. Тот, чтобы избавить суд от лишних трудов, признался во всем, взяв на себя вину не только за известные, но и за не известные суду проступки. Кто знает, отчего Мейси поступил именно так. Быть может, совесть не давала ему спать спокойно. Или, что тоже вполне понятно, он надеялся, что суд проявит снисхождение, – ведь он, Мейси, покаялся, не утаив ничего.

Суд признал вину Мейси и, не приняв покаяние, приговорил его к смертной казни. По прошествии трех недель капитан Мейси был казнен в Экзекуционной башне.

Джон Эванс родился в Уэльсе и был владельцем шлюпа, совершающего рейсы у острова Невис, пока не потерял работу. Некоторое время он состоял лоцманом для судов, приплывающих из Ямайки, но денег все равно не хватало: множество моряков, отправившихся на поиски приключений, хватались за любую работу. Поняв, что честный труд не обеспечит мало-мальски достойного существования, к концу сентября 1722 года Эванс и несколько его друзей решили попытать счастья в грабеже. Они начали свою пиратскую деятельность с того, что, уйдя из Порт-Ройала на Ямайку в гребной лодке и причалив на северной стороне острова, принялись совершать набеги на поселения, а найденную в домах добычу прятали на борту своего утлого суденышка.

Удача радовала новоявленных разбойников, но все же им хотелось выйти на просторы океана, и останавливало их только отсутствие мало-мальски пригодного судна. Они высадились на остров в надежде, что Провидение пошлет им какое-нибудь несчастное судно, и через несколько дней их молитвы были услышаны: они увидели шлюп, стоявший на якоре и принадлежавший Бермудам. Эванс взошел на борт и сообщил морякам, что теперь он их капитан. Нельзя сказать, что моряки были очень рады появлению пиратов, но сопротивления практически не оказали – шлюп был захвачен всего с несколькими выстрелами.

На следующий день Эванс с друзьями перенесли на него все награбленное, смонтировали на борту четыре пушки, назвали свое судно «Сковерер» и отплыли к Гаити. Едва появившись в виду острова, они захватили испанский шлюп, на котором оказалась богатая добыча: когда ее поделили, выяснилось, что на одного человека приходится по сто пятьдесят фунтов.

На Наветренных островах Эвансу встретился корабль из Новой Англии под названием «Голубь», приписанный к Ямайке, водоизмещением сто двадцать тонн. Пираты ограбили его, получили в свои ряды еще троих матросов и, отправившись на один из островов за свежей водой и припасами, простояли там некоторое время.

Следующим призом в коллекции Эванса стал шлюп под командованием капитана Милза «Лукреция и Катерина» водоизмещением двести тонн. Пираты захватили его близ острова Диссеада 11 января и пригласили команду пополнить свои ряды, пообещав им долю в добыче, как того требует кодекс пиратской чести.

Они продолжали грабить суда, присоединяя их к своей эскадре и побуждая команды захваченных кораблей переходить на их сторону. Такая же судьба постигла голландский шлюп, который они захватили, когда двигались к островам Гранд-Кайман, чтобы провести килевание и мелкий ремонт.

Именно тогда произошел инцидент, который положил конец пиратской карьере Эванса. Капитан постоянно ссорился с боцманом своего судна, и в конце концов боцман бросил ему вызов на поединок с пистолетами и саблями. По пиратским законам, подобное действие могло совершаться только на суше – дуэль на корабле пресекалась немедленной смертной казнью обоих дуэлянтов. Когда они достигли земли, капитан Эванс напомнил боцману о поединке, но последний отказался драться. Возмущенный подобной трусостью, Эванс избил его тростью, что привело боцмана в ярость. Выхватив пистолет, он выстрелил капитану в голову и убил его на месте.