— Я принесла тебе поесть, как заказывал твой… друг! — с небольшой запинкой объявила девушка и, протиснувшись в комнату мимо меня, до сих пор стоявшей на пороге, опустила поднос с едой на край столика, где еще оставалось место. Тарелку с пюре и котлетой, блюдо с фруктами и стакан с соком она переставила с подноса на стол. Грязную посуду, наоборот, убрала на поднос и, подхватив его, поспешила удалиться.

Некоторое время я потрясенно смотрела ей вслед. «Твой друг». Страшно представить, что она могла подумать, увидев мою исцарапанную, покрытую синяками и кровоподтеками шею. Наконец я моргнула и, решив об этом не беспокоиться, захлопнула дверь. Как выяснилось, изнутри она запиралась на засов, что вызвало у меня нервный смешок. Было бы забавно закрыться от арэйна в им же снятом номере!

Однако и сбегать, что, на первый взгляд, могло бы показаться правильным поступком, я не стала. Несмотря на свою ненависть, арэйн не убил меня, будучи в дикой ярости, теперь он согласился принести лечебную мазь и даже кристалл связи. А что ждало меня на улице? Холод в разорванной куртке и голодная смерть? Если смерти еще можно было избежать, отыскав какую-нибудь работу, то купить или каким-либо другим образом раздобыть кристалл связи, а может, и предметы для открытия портала обратно на Лиасс, не представлялось никакой возможности. Словом, я решила подождать и посмотреть, что будет дальше.

Со вздохом покосившись на еду, источавшую аппетитные ароматы и заставлявшую сглатывать слюну, я закрыла окно, чтобы не мерзнуть, и поспешила в ванную комнату, по крайней мере, именно ее я надеялась обнаружить за еще одной дверью, почти сливающейся с фоном такого же цвета орехово-коричневой отделки стен и потому ранее мною незамеченной.

За дверью действительно оказалась ванная комната. Небольшое помещение, выложенное мелкой серой плиткой, с неглубоким круглым бассейном в полу, овальным зеркалом и длинной тумбой под ним, на которой стояли пузырьки с маслами, травяными настоями и прочими полезными для купания жидкостями, свидетельствовало о том, что трактир явно был не из дешевых. Несмотря на беспорядок в комнате, устроенный арэйном, заведение он выбрал весьма приличное, а значит, на отсутствие денег не жаловался, потому и согласился раздобыть для меня новый кристалл связи, ведь чужие использовать невозможно — каждый такой кристалл настраивается один раз, причем на определенного хозяина.

Закрывшись на замок, чтобы, не приведите боги, арэйн не ворвался в ванную в самый разгар купания, провела рукой вдоль магического символа на кране, и, пока заструившаяся в бассейн теплая вода набиралась, быстро избавилась от одежды. Стук в дверь послышался, когда я, уже чистая и благоухающая ароматом персиков, вытиралась широким полотенцем, обнаруженным в одном из отделений тумбы. После прогревания горло чувствовало себя лучше, но все настроение портил вид тела — спина, руки и ноги были покрыты ссадинами и страшно потемневшими синяками, пара синяков также нашлась на боку, куда угодил угол булыжника, повредивший кожу даже сквозь куртку и тунику. Ободранные ладони выглядели хуже всего, а на шею, представлявшую собой сплошной синяк, я старалась вообще не смотреть.

— Сейчас выйду, — негромко откликнулась я, выжимая воду из волос. В ящике тумбы нашлась расческа, позволившая привести влажные локоны в благопристойный вид.

Постиранная заодно с омовением тела одежда, теперь чистая, но слишком мокрая, чтобы надеть на себя, не боясь простудиться, требовала магического воздействия, если я не хотела предстать перед арэйном в одном полотенце. Покосившись на закрытую дверь, я вздохнула и все-таки рискнула. Простенькое заклинание никто за пределами номера не почувствует, а огненный арэйн уже все равно знает мою тайну. По крайней мере, выйти к нему почти раздетой было страшней, чем применить человеческую магию, опасаясь навлечь на себя его гнев. В конце концов, я собиралась призвать магию людей, а не эвисов.

Протянув руку над мокрыми вещами, разложенными прямо на полу за неимением другого подходящего места, я прошептала слова короткого заклинания, вызывавшего явление сухости, на что или на кого бы ни накладывалось. Несмотря на свою простоту, столь полезное в быту, популярностью оно не пользовалось, поскольку отрегулировать силу его действия было слишком сложно. Нет, вещь не воспламенится и не обуглится, как мог бы предположить несведущий в магии человек. Пересушить одежду им невозможно, ведь заклинание всего лишь сушит — не больше и не меньше. Другое дело, что каждый маг помнит историю, как однажды, тренируясь в едва изобретенном заклинании, молодой гений наложил его на вымокшего в реке друга, и тот действительно высох. Полностью. Не осталось в его организме ни капли влаги, а такой диагноз с жизнью не совместим. Конечно, любые заклинания требуют осторожности, но не у всех есть такая страшная история, у большинства людей отбивающая охоту использовать их в повседневной жизни. Что странно, при этом маги нисколько не скупятся на применение магии боевой, зачастую более беспощадной и отвратительной, нежели полное иссушение живого существа.

Натянув на себя одежду, я поспешила выйти в комнату, где, сидя на кровати с округлой баночкой в руках, дожидался меня огненный арэйн.

— Это мне? — спросила я, кивнув на баночку.

— Да. Залечивает порезы, царапины, синяки. Любые кожные, а также легкие мышечные повреждения.

— Спасибо, — неуверенно улыбнулась я, взяв с протянутой ладони лечебную мазь. Развернулась по направлению к ванной, чтобы в спокойной обстановке, без свидетелей намазать не только шею, но и остальное тело, нуждавшееся в исцелении, однако вопрос арэйна меня остановил:

— Ты куда?

— В ванную. Хочу там намазаться.

— Почему именно там?

Вместо ответа я слегка задрала рукав туники, демонстрируя крупный, налившийся кровью синяк на запястье. Арэйн посмотрел на синяк, задумчиво проследил, как я, ощутив неловкость, торопливо спрятала его под тканью одежды, и вдруг, с подозрением прищурившись, уточнил:

— Этот синяк ты могла намазать и при мне. Он не единственный? И не только на руке?

— Не только… — пробормотала я, боком, чтобы не выпускать странно нахмурившегося арэйна из виду, пятясь к двери. Стало как-то совсем неудобно показывать свою слабость перед тем, кто и сам оставил на моем теле большой, некрасивый отпечаток.

— Стой. — Резким движением мужчина поднялся на ноги, в два шага преодолел разделявшее нас расстояние и схватил меня за другую руку. Однако на ней тоже было немало болезненных ссадин, прикосновение к которым заставило меня тихо, испуганно пискнуть. Хотела бы я высвободить запястье и сбежать от арэйна подальше или хотя бы в ванную, но причинять себе лишнюю боль не хотелось, потому я лишь замерла, чтобы не тревожить поврежденную кожу. — И где еще у тебя синяки?

При