Все эти доводы Володин и привел следователям. А недостаток в системе слежения немедленно устранил – устроив, разумеется, установщикам страшный разнос. И опять же надеялся, что хозяин не узнает ни о чем. Не дело его по пустякам беспокоить.

Но, как назло, не далее как вчера Володина опять следователь вызвал. И поведал ему об убиенной няне совсем уж удивительную историю. Что та, оказывается, их обманывала. Все четыре с половиной года, что проработала. Да еще как обманывала!..

Володин всю ночь сомнениями промучился – стоит ли вводить в курс хозяина? Ведь головы полетят однозначно. И в первую очередь неприятности возникнут у директора агентства «Идеальная няня». У хорошей тетки Евгении Юрьевны. Начальник охраны был с ней знаком и испытывал к женщине определенную симпатию. Умная, ответственная, серьезная тетка. И сохранилась неплохо, даже весьма аппетитная. И никаких закидонов: я, мол, бизнесменша, а ты простой охранник. Когда однажды в ее офис он с поручением от Кривцова приехал – и кофе предложила, и поболтали они душевно. И тут вдруг – такой ляп! Если информация широко разлетится – все, на карьере она может смело крест ставить, агентство свое няньское закрывать. А у Евгении Юрьевны жизнь и без того непросто складывается, она ему кое-что рассказала…

Да и его самого шеф может вздрючить. Хотя формально он отвечает только за безопасность и на работу никого не принимает, но все равно должен был насторожиться. Понять, что Павлючкова совсем не та, за кого себя выдает. А он – ох, как же корил себя теперь за это Володин! – на покойную няню никогда и внимания не обращал. Чего на нее смотреть? Клуша, некрасивая, суетливая. Сколько лет – непонятно. Может, тридцать, а может, пятьдесят. И даже спрашивать неинтересно, потому что, с мужской точки зрения, экземпляр был ниже всякой критики. Только Сашка, у которого в штанах вечная буря, и мог ею заинтересоваться. (Хотя тот, пусть и нырял регулярно в нянино лоно, отзывался о Павлючковой всегда небрежно, с презрением.)

В итоге так и не решил Володин, докладывать шефу о новом повороте дела или же умолчать. Тем более что следователь на этом не настаивал и личной аудиенции у Кривцова не требовал. Просто изложил Володину, «официальному представителю», факты да очередной миллион вопросов задал…

Но, с другой стороны, раз Макар Миронович спрашивает… Разумнее будет рассказать, наверное. Все лучше, если он от него узнает – а не от следователя…

* * *

Жили в пригороде Конотопа когда-то две подружки, Настюша и Юлечка. Познакомились еще совсем крохами в песочнице, потом в детский сад вместе ходили и в школе тоже за одной партой оказались. Ничего удивительного – у них на все предместье и садик, и школа были единственные. Дружба была – не разлей вода, и похожи девочки очень – обе светленькие, сероглазые. Даже называли друг друга – «моя сестричка». И куклы им нравились одинаковые, и в «резиночку» обожали прыгать. И читать обе не слишком любили – предпочитали мультики.

Потом, конечно, стали подрастать, и выяснилось: не такие уж они и похожие. Настя хотя книжек по-прежнему не любила, но учиться старалась. Не то чтобы совсем на круглые «пятерки» – но в институт поступать решила. Вон, мама у нее без образования в регистратуре поликлиники сидит, печати шлепает и получает гроши. А врачам пусть платят тоже немного, но почета неизмеримо больше. Плюс еще подарки, а когда частным порядком просят прийти – так и доход немалый.

Сама Настя в доктора не стремилась – поступить в мед сложно, а учиться противно – то скелеты, то трупы. Но можно ведь и на технолога, и на бухгалтера, или в журналисты даже. Да и помимо образования, если в институт поступишь, получится и из унылого Конотопа сбежать! Хотя бы в Киев, а может быть, даже и в Москву-столицу.

Юлечка же над честолюбивыми планами подруги только смеялась:

– Ну куда тебе, Настька, в Москву! Да и в Киев тоже. Там своих девчонок хватает. Были б мы с тобой красотки какие писаные, еще да, можно попробовать, а так – кому мы нужны?

– Можно подумать, в институт за красоту принимают, – возражала Настя.

– Не за красоту – так за блат, – пожимала плечами подруга. – А в какой-нибудь заборопокрасочный, куда всех берут, я и сама не хочу. Смысла нет никакого: пять лет в общаге голодать, всякие интегралы бесполезные зубрить до посинения, а потом все равно в Конотоп вернуться. И те же заборы красить – только с дипломом.

Впрочем, Юльке (если б даже захотела) институт не светил. Учебу она ненавидела люто. Все предметы, кроме, может быть, биологии, да и то потому, что биолог на «пятерки» не скупился. Но вся эта математика – теоремы, примеры запутанные?! Языки, что русский, что украинский, с их жуткими правилами! А сочинения вообще мрак. Да и памяти у нее совсем не было. Сколько раз вместе пытались уроки учить: Настя пару раз параграф прочитает и запоминает почти что все. А Юля – дай бог один абзац, да и то если смешной: «У лягушки – позвоночник короткий, ребра не развиты». И ну хохотать: «Насть, как же она живет-то, бедная лягушка, если у нее ребер нет?»

Добрый биолог – тот и за один усвоенный абзац «четверки» ставил, жалел. А по остальным предметам Юлечка еле вытягивала на «трояки» – при условии, что Настя успевала за подругу хоть что-то в контрольных решить.

Юле куда интереснее было не над учебниками корпеть, а мечтать. Пока совсем маленькими были – просто о сказочном. Подросли – чуть ближе к реальности, хотя все равно глупости: вот бы, допустим, родителей в заграничную командировку послали. Куда-нибудь далеко, в Каир или даже в Бразилию. Тепло всегда, и на улицах все танцуют. Хотя с чего бы даже в Бразилии народу танцевать, тем более на улицах? Какой в этом смысл? Да и откуда командировки у Юлькиных родичей, которые на местном заводике посменно пашут?..

Ну а как девочкам лет по четырнадцать сравнялось, Юлины мечты обрели уже четкую канву. Конечно же, ей нужен принц! Желательно – похожий на Алена Делона («Черный тюльпан» девочки смотрели раз десять). Или – на Майкла Прэда из английского сериала «Робин Гуд», который вдруг показали по телику. А на худой конец, и Еременко из «Пиратов двадцатого века» сойдет.

Разумная Настя пыталась угомонить подругу: мол, где ты – и где Ален Делон? Однако Юля только злилась:

– А про кого ж тогда мечтать? Про Кольку, звезду нашу школьную?!.

Впрочем, Колька – первый на их класс красавец, глаза еще посинее, чем у Делона, – на Юлю тоже внимания не обращал. Как не смотрел и на Настю. Они ж обе обычные девчонки были, да еще и тихони. А ему подавай, чтобы красотка, и ноги от ушей, и хохотала бы его шуточкам во весь белозубый рот.

Но поклонники у Юли все же начали появляться. Парни – они как гончие. Мгновенно чуют таких мечтательниц. И не беда, что самим им до красавца Еременко далеко. Всегда ж можно лапши навешать – допустим, что он в минувшие выходные на студию Довженко на пробы ездил и главная роль в новом фильме у него почти в кармане.

А Юля – она доверчивая была. И постоянно Насте хвалилась, что у Владика, с которым она в кино ходила, дед в Москве – какой-то академик и они скоро вместе к нему в гости поедут и жить будут аж в Доме на набережной. А Юрик – тот вообще в автошколу ходит и скоро будет ее на «Волге» катать, отец ему разрешил.